Книга Твоя смерть тебя спасет, страница 104 – Лена Валевская

Скрестила я руки на груди. Молча ждала продолжения.

Богинь не смутил холодный прием от повелительницы смерти и зимы.

— На заре времен, когда только создавались миры и рождались боги, — продолжала Жива, — было предрешено, что явятся три неразделимые сестры: Любовь, Жизнь и Смерть. Леля, Жива и Мара. Или Морена, что тоже является ее именем. Такие разные, но связанные воедино. Как следует за Весной Лето, а за Летом Осень с Зимою, через рождение и умирание природы, так и три сестры идут друг за другом в годичном цикле — таков нескончаемый жизненный круг. Лето кончилось, урожай собран, настала твоя очередь властвовать над миром живых. Окутать землю снегами, сковать морозами.

Властвовать над миром людей?

Интересная мысль.

Впрочем, мне хватает и Нави. К тому же, у нас с мужем медовый месяц, даже из Навьего замка выходить не хочется.

— Мы думали, — добавила юная Леля, — наша третья сестра родится у нашей матери Лады и отца Сварога, как мы сами. Но ты явилась из другого мира, а твое место до поры до времени занимал Чернобог. Теперь же всё стало, как дОлжно.

— Мара всё еще держит на нас обиду, — с грустью заметила Жива и покачала головой. — За договор у алтаря всех богов. Потому и не достучаться нам до ее сердца. Да, сестрица Мара, мы были там и знаем, что ничего не делается просто так. Благодаря Купале мы ведали твое будущее и понимали — иного пути быть не могло. Но еще раньше боги увидели и участь Чернобога. Немногие из нас способны заглянуть в грядущее себе подобных, поверь. А менять жребий бога и вовсе невозможно. Разве что через связанного с ним крепкой нитью смертного. Через тебя, Мара. Всё, что с ним произошло, что случилось с тобой — каждое событие, каждое решение вели вас к общей судьбе. Боги не вмешивались, не спасали Чернобога, ибо знали — только так он обретет свое счастье. А ты — не умрешь.

Я задумалась.

Кощей понял это раньше меня. А я лелеяла и пестовала свою обиду на богов, не желала прощать…

— Знай, Мара, в святилище боги слышали не только твои слова, но и мысли, — сказала вдруг Леля. — У алтаря, перед ликами всех богов этого мира, над Алатырь-камнем ты, Мара, загадала не два желания, а три. И всесильное Мироздание исполнило каждое из них.

— Три? — я даже растерялась. Два желания очевидны, вернуть Кощею его божественную силу и уничтожить стрелу-смерть. А какое третье?

— И оно сбылось, — с радостной улыбкой произнесла богиня Любви.

Но ведь единственное, чего я желала больше всего на свете…

Я вспомнила.

Третье желание.

То, что было в моем сердце, не на устах.

Быть с Кощеем. Остаться с любимым, в мире живых или в Нави, не важно.

Но исполнение этого желания и моя оплата жизнью взаимоисключали друг друга. А значит…

Никакой платы не предполагалось вовсе. Мироздание всё же справедливо. И все испытания, договор с богами имели конечной целью лишь одно.

Сделать из слабой смертной новую богиню.

Чтобы мы с Кощеем, наконец, были счастливы.

Я рассмеялась, отпуская обиды и боль прошлого.

Так появилась у меня вторая семья, на этот раз в Прави. Чудесные светлые сестры и названые родители из высших богов.

* * *

В зимнюю пору, когда власть над миром Яви переходит ко мне, когда, завывают метели и пурга заметает любые дороги, прихожу я в гости к трем чародеям-птицам. В первый раз было не просто. Сначала они обрадовались. Потом напряглись. Я заверила, что зашла к ним не как Смерть, а по-дружески. С тех пор они часто приглашают меня к себе. А жены их оказались очень милыми и добрыми. И стали мне хорошими подругами.