Онлайн книга «Продам жену, торг уместен»
|
Но Ричард, скользкий, как ртуть в тигле, воспользовавшись размытыми формулировками исказил закон до неузнаваемости. То, что должно было стать моей защитой, он превратил в публичное шоу, в грязный и позорный фарс. «Перепоручение» стало «продажей». «Покровительство» превратилось во «владение». А я, леди де Монфор, стала главным лотом аукциона. Мой бедный дед, наверное, сейчас в гробу переворачивается от того, что его последнюю волю превратили в скандал, от которого бурлила вся столица, словно кипящий котел. Газетчики были ко мне беспощадны. Они чуяли кровь, как стервятники над полем битвы, и знали, что я беззащитна. Без влиятельных покровителей, без сильной семьи за спиной я стала для них идеальной добычей: можно рвать, терзать и топтать – без страха, без последствий, без оглядки. «Последняя Монфор – на торги! Редкий экземпляр благородной крови ищет нового владельца!» «Аукцион века: кто станет новым хозяином Амалии де Монфор?» «Закон или месть? Скандальный развод потрясает высший свет!» На витринах булочных, в лавках алхимиков, в приемных банках – повсюду мое изображение: уверенный профиль молодой женщины, верившей в честь и справедливость, под жирными, хищными заголовками, словно афиша ярмарочного балагана. Вся Лазория гудела, как растревоженный улей. Аристократы, упиваясь чужим позором, наперебой спорили, смакуя детали моей трагедии: одни кричали о варварстве, прикрывая лицемерным возмущением жажду зрелища, другие сгорали от любопытства, пытаясь разгадать тайну моего падения, третьи… третьи уже подсчитывали, сколько я могу стоить, словно оценивали породистую кобылу на ярмарке. – Прости меня, дедушка… – Шепот растворился в нарастающем гуле зала, будто его и не было. – Я сделала все, что могла. Две недели я жила в тени закона. Тени, которая росла с каждым днем, пока не поглотила даже иллюзию надежды. Я утопала в архивах, стучалась в кабинеты юристов, срывала голос в спорах, но в ответ слышала лишь вежливое молчание. Последней надеждой стал Совет Старейшин. Двенадцать седобородых хранителей закона неторопливо перетасовывали пожелтевшие свитки, шевелили перьями над древними печатями, и, наконец, самый старший, не поднимая глаз, произнес: – Контракт скреплен кровью. Закон не на вашей стороне, дитя. Эти слова, как яд белладонны, оборвали последнюю надежду. Мой мир рухнул – бесшумно, безжалостно. И вот я стояла здесь – за тяжелой бархатной ширмой, глядя сквозь узкую щель на зал, полный зевак. Свет люстр слепил, шепот толпы душил. Но я цеплялась за иллюзию спасения. Вдруг покупатель окажется сговорчивым? Вдруг я смогу выкупить свободу, смыть грязь с имени Монфор? Назло толпе, жадной до чужого унижения, этим кровожадным гиенам. Газетчикам, которые смешали мое имя с грязью, шлепая один гадкий заголовок за другим. Ричарду, что расхаживал по залу торгов, словно король бала, обменивался короткими разговорами с потенциальными покупателями. – Леди, – негромко спросил уже знакомый распорядитель, появившись у ширмы, его лицо было непроницаемым, как маска, – вы готовы? Я сжала кулаки, чувствуя, как кольцо с гербом Монфоров болезненно врезается в кожу, напоминая о долге и чести, и мысленно поклялась себе, глядя в бездну страха: что бы ни случилось – я выдержу. Вопреки всему. – Готова, – твердо ответила я. |