Книга Ворон, который меня пленил, страница 115 – Екатерина Началова

— Касия не должна знать. Как угодно… — словно не веря озвученному согласию, сдавленно повторил Григер. — Для женщины это…

— Она не узнает.

Рейтор протянул князю руку.

Помедлив, будущий тесть схватил его ладонь нервно, крепко, будто боясь, что всеведущий в любую секунду передумает, и некоторое время тряс.

Лорд Наяр смотрел на рукопожатие с легкой улыбкой.

— Ни у одного Ворона в нашей семье не было легкого выбора, князь, — произнес он. — Но никто не изменял ему.

Кашлянув, Григер, прочистил горло.

— Я тому рад, — неразборчиво произнес он, то и дело поджимая губы.

Рейтор вновь испытующе глянул на отца. Тот возвышался в комнате как каменная глыба. Всеведущий — крылатая фигура на доске лудо. Добравшись до противоположного края поля, может обратить ход любой другой фигуры, включая дракона.

Наяр темно посмотрел на сына и постучал по виску, приглашая читать.

«Я не сказал тебе, потому что для тебя этот договор не проблема, а возможность. Но я не знал, какая. Я наблюдал, что ты выберешь. Ты выбрал верность слову, семье. Ты создаешь свою. Для меня это знак, что я могу на тебя опереться. Как глава Совета, даю тебе свободу действий. Я тебе доверяю».

Радость вспыхнула в сердце ярко, остро, смешалась с удивлением, сцепилась с накатившей гордостью, волной благодарности и горячо покатилась по телу. Глубоко вдохнув, Рейтор задержал дыхание.

Невидимая стена между ним и отцом, вдруг распалась на частицы и растворилась в воздухе. Медленно, очень медленно Рейтор выдохнул. Перед глазами проявились и заблестели разноцветные точки. Частички каменной пыли, свободно витающие в воздухе, защекотали в носу, остро защипали в глазах. Каменные фигуры лудо молчали, ожидая своего хода.

Трое мужчин невозмутимо вышли из кабинета.

Мама почти белая. Заметно переживая, она нервно перебирает складки юбки тонкими пальцами, уверяя, что все в порядке. Ее голос при этом подрагивает и звучит чуть выше обычного. Леди Катерина обнимает маму за плечи, открыто возмущается тайными мужскими разговорами и уговаривает маму успокоиться. Оказывается, леди Катерина очень добрая, хотя периодически угрожает кого-нибудь убить или наказать, но обещает это как-то без злости, и, кажется, тут же забывает. Она ведет себя так непринужденно, будто мы уже родственники. Это, кстати, меня успокаивает. Если бы я осталась с мамой одна, я бы наверняка струхнула и извелась от беспокойства. Но при леди Катерине я никак не успеваю полноценно встревожиться. Она нас смешит: рассказывает, как однажды, когда она была на последнем месяце, ей потребовалось прервать сложный разговор. Леди сделала вид, что рожает.

— Сейчас я не в том положении, — она на секунду задумывается, — но, в принципе, могу упасть в обморок. Вылетят, никуда не денутся.

Улыбаясь, я снова кошусь на кабинет. Что задумал отец? О какой цене речь?

— Касия, а ты действительно собираешься ублажать взор моего сына танцами? — леди с живым любопытством наклоняет голову.

Вопрос застает меня врасплох. Я несколько мнусь с ответом, точно не зная, как отвечать на вопрос сразу при двух мамах. Как раз в этот момент мужчины выходят из кабинета, и я тут же теряю мысль. Напряженно всматриваюсь в лицо Рейтора, пытаясь понять, чем закончилась беседа. Рейтор несколько секунд выдерживает мой взгляд, а затем торжествующе задирает подбородок.