Книга Ворон, который меня пленил, страница 83 – Екатерина Началова

— Если честно, я боюсь, что слишком обычная для тебя.

— Ты интереснее всех для меня.

Пальцы Рейтора обжигали даже через тонкую ткань.

— Твоя боль в животе… Тебе лучше?

— Да…

— Если честно, я боюсь того, что мог сделать, если бы ты умерла.

— Если честно, я боюсь думать, как бы жила, если бы ты умер.

— Если честно, я должен стереть твою память еще раз для безопасности. Ты не представляешь, насколько я не хочу.

— Для безопасности… Я разрешаю. Только верни.

Не знаю, как мы оказались на кровати. Я сидела, а Рейтор положил голову на мои колени. Я бесконечно гладила его — по волосам, шее, черным плечам, словно пытаясь пригладить ощетинившиеся чешуйки его тяжелой брони. Рейтор обнимал меня за бедра, расслабляясь под ласками. Открытый как никогда, неожиданно ранимый, бесконечно сильный, упрямый и одинокий. Мне хотелось защитить его от боли, одиночества… От всего мира.

— Если честно, наш первый поцелуй на самом деле — второй, — прошептал он, переворачиваясь.

«Ты так прекрасна, фадийская принцесса», — я вспомнила, как он перегнулся через стойку.

— Почему ты называешь меня принцессой?

— Разве не все девочки — принцессы? — отшутился Рейтор. Он смотрел на меня снизу вверх пристально. Затем ответил серьезнее. — Потому что я — разбойник. А они предпочитают пленять прекрасных принцесс.

Рейтор поймал мою руку и долго прильнул губами к жилке на запястье.

— Если честно, — он говорил мне в руку, обжигая дыханием, — я вижу тебя так же, как и ты меня. Если честно, я не знаю, почему. Мне не нравится, что я не могу это контролировать.

Огонь, запылавший на моих щеках, мог бы осветить комнату ярче свечи. Оглушенная новым признанием и тем, что оно может означать, я замерла. Рейтор не остановился.

— Я видел тебя — вечером, в твоей комнате, с подснежниками… У тебя были влажные волосы. Не могу забыть, как цветы целовали твою грудь…

Его голос становился все тише. Приподнявшись, Рейтор мягко опрокинул меня на спину и навис сверху, зарываясь носом в шею. Его губы были настойчивыми, горячими, требовательными… До меня не сразу дошло, о каком видении речь.

— Ты видел меня с подснежниками?!

Щеки залил душный стыд.

Я вспомнила все, что делала тем вечером. Как гладила себя лепестками, как шептала его имя, представляя, что он смотрит на меня из темного угла, командует. А Рейтор и смотрел…

— О, небо… Ты видел?!

— Чуть с ума не сошел. Всю ночь потом не спал… — голос Рейтора стал хриплым. Его ладонь бесстыдно накрыла грудь.

— О нет… О… Рей, я сейчас сгорю от стыда… Забудь! И сделай так, чтобы я забыла!

Его губы нашли мои, заглушая протесты.

— Ни за что.

* * *

Стоя в спальне, лорд Наяр поднял голову, настороженно прислушиваясь к чему-то, слышному только ему. Затем жесткое лицо мужчины осветила улыбка.

— Что там, Яр? — спросила жена, от которой не утаилась ни жест, ни улыбка.

— Порядок, птенчик… — медленно произнес Наяр. — У нашего сына наконец появилась слабость. Очень сильная слабость. Он пытался ею управлять, но… Начинает понимать, что перед ней бессилен.

Леди Катерина посмотрела по сторонам, затем наверх, разумеется, ничего не услышала, но о чем говорит муж, поняла. Ревниво сузив зеленые глаза, женщина несколько секунд негодующе дышала, словно пытаясь сдержать эмоции. Фыркнув, махнула рукой.

— Ну и… Отлично! Замечательно! — воскликнула она, продолжив несколько нервно расчесывать волосы. — Славные новости. Симпатичная девочка, вполне милая. Слегка замороженная… Но может потом оттает.