Книга Ворон, который меня пленил, страница 84 – Екатерина Началова

— Оттает, — уверенно произнес Наяр. — У нее был сложный день.

Тихо улыбаясь мыслям, лорд не спеша расстегнул традиционный мундир.

— Если честно, я беспокоился… — он цокнул языком. — От него не знаешь, чего ждать, трудно контролировать. Рей способен влиять на любой разум как ветер на траву и рвется в бой. Смерти трудно взять его, поэтому он не знает страха. Ты родила бога войны, женщина.

Леди Катерина краем глаза посмотрела на мужа, нервно двинула углами губ и возразила не сразу.

— Я родила бога.

Отложив расческу, она повернулась к мужу, помогая ему снять рубашку. Затем положила ладонь на его грудь с левой стороны.

— Но у него твое сердце.

Наяр смотрел на нее с полуулыбкой.

— Посмотрим. Когда у меня появилась такая слабость, я…

— Что?

— Пересмотрел приоритеты, — голос мужчины стал мягче. — И полетел за ней, несмотря ни на что.

Он поцеловал жену страстно, как в первый раз.

Холодные ручейки прозрачного воздуха свистят в ушах длинной непрерывной лентой. Мои перья тонко подпевают полету. Рейтор качает хвостом впереди. Вот он делает резкий вираж влево, и я, не раздумывая, следую туда же, за ним. Воздушные потоки лежат друг на друге слоями, мы ныряем в один и выныриваем в другом. Мы танцуем с ветром, играем с ним, как дети с мячом: тщательно следим, куда он летит, принимаем его силу, подставляем крылья, и сила ветра становится нашей. Теперь впереди я. Сердце бьётся в такт каждому движению. Складываю крылья и делаю мертвую петлю. Хочу впечатлить его, хочу, чтобы он увидел, какая я быстрая. Рейтор повторяет за мной, не отстает ни на перо, как я ни стараюсь оставить его позади. Его крылья длиннее и шире моих. Один взмах — и я на мгновение теряю его виду. Ухитрившись влететь в слепую зону над моей головой, Рейтор парит сверху. Разбойник… Он делает сальто в воздухе, огибая меня. Я подхватываю его движение, добавляя собственный вираж, которому следует он. Наши огромные тени вьются внизу — на земле, на облаках. Мы кружимся, падаем, со смехом разгоняем встречных птиц, взлетаем, и каждый раз, когда наши крылья соприкасаются, я трепещу от восторга.

Мы — две части одного целого, танцующие в небе.

К сожалению, ко мне мы прилетели быстро. Город только проснулся, начал шевелиться, гудеть, грохотать ставнями открывающихся окон, греметь колесами, шаркать метлами и подошвами ботинок. По плану, Рейтор должен был проводить меня до дома, чтобы я переоделась и полетела на работу, но все сразу пошло не так. Только обратившись, мы мгновенно прилипли друг к другу. Я вдруг обнаружила, что Рейтор напирает, пододвигая меня к кровати. Вчера я едва нашла в себе силы выгнать его, беспокоясь, что подумают обо мне его родители, и, вообще, много о чем беспокоясь. Рейтор себя вытолкать позволил, но несколько нескромных ласк урвать успел. Сейчас я читала во жгучем взгляде настойчивое намерение повторить, продолжить и усугубить.

В моей голове крутился спутанный ком из желаний, страхов и правил приличий. Я и хотела Рейтора, и не хотела быть слишком доступной, к тому же помнила, что не стоит так быстро уступать мужскому желанию. Непонятно было, что делать с желаниями, которые возникали во мне; с руками, которые обнимали мужчину, забывая, что должны отпихивать. Наши диалоги были коротки, не информативны и заканчивались одним и тем же — мои губы снова захватывали жадные мужские. Единственные звуки, которые удавалось издавать горлу — короткие сдавленные выдохи.