Книга Кто такая Марта, страница 64 – Екатерина Началова

Больше он ничего не сказал, но мыться стало сложнее в несколько раз. Там, в этих словах таился двойной смысл.

«Я у двери».

Я чувствовала присутствие Сокура, будто барьера не было. И кровь все разгонялась, особенно когда я думала о том, что может ожидать его взгляд, если он увидит, как он может смотреть, что может делать… Капли воды стекали по коже. Я топила фантазии, как можно глубже, а они нахально всплывали и топили уже меня.

Потом я долго сушила волосы полотенцем. Выходить из купальни было страшно, пришлось призвать всю смелость, чтобы выйти. Сокур так и стоял, подпирая плечом стену. Я не видела его лица в темноте коридора.

— С возвращением, розовое облако, — он оценил платье. Но обычной усмешки в голосе я не слышала. С места Сокур тоже не сдвинулся.

— Пропусти…

— Да, конечно… Пропус-скаю…

Он отодвинулся, но, как только я шагнула на его место, тут же надвинулся на меня, запирая собой в узком темном пятачке. Одна рука, чтобы не ушла, вторая, чтобы не вернулась, и плечи — чтобы не обошла.

— Что ты делаешь? — Я почему-то заговорила шепотом.

— Ничего. — Он ответил так же тихо. — Стою.

— Отойди.

— Не могу.

— Можешь.

— Нет.

Диалог был глупым, даже глупейшим, но казался важным, потому что там, под диалогом был другой смысл. Может быть в том, чтобы говорить тут, в темноте, совсем близко друг к другу, и не важно, о чем. Стоя в темном коридоре, мы шептали как будто лишились голосов. Сокур не припирал меня к стене, но его грудь была так близко, что как будто бы прижимала, и я не двигалась, не могла.

— Я надеялся.

— На что?

— Не знаю… На что-то. Ты думала?

— О чем?

— Открыть дверь.

— Нет, — соврала.

— Скажи правду.

— Нет!

— Я бы вошел с закрытыми глазами.

— Не верю…

— Честно. Мне опасно смотреть на тебя. Начинаю гореть…

— Сок…

— С закрытыми глазами взял бы твою руку…

Нащупав мою руку, Сокур подтянул ее к себе, опустил на свою щеку, потерся об пальцы. Я затаила дыхание, не шевелясь. У Змея оказалась совсем гладкая щека, очень нежная. Часть меня хотела бы отдернуть руку, но я не могла, а может не хотела. Сокур накрывал ее своей ладонью.

— …взял и поцеловал бы ее. Руку ведь можно?

Ответить я не успела, как и подумать, потому что Сокур поцеловал. Горячо и страстно, в середину ладони, затем коснулся губами подушечек ладони, каждого пальца со внутренней части кисти и каждой фаланги пальца. Дыхание на коже было горячим, его губы были еще горячее. Мужчины раньше целовали мне руку, но лишь тыльную сторону, и совсем не так, как делал сейчас Сокур. В его исполнении поцелуи рук выходили не совсем приличными.

…совсем неприличными, завораживающими, чарующими. Я не могла пошевелиться, ощущая как обжигающие ожоги от мужских губ горячими пульсирующими стрелами расходятся по руке и далеко за нее, коварно дотягиваясь до закрытых платьем точек.

Я бы не разрешила, если бы знала… Но было поздно. Из открытой двери купальни шел влажный прохладный воздух, оседая на все еще влажных волосах.

— А запястье? Оно ведь почти рука. Можно?

Он зачем-то спрашивал, но моего ответа не дожидался. Пальцы скользнули ниже, губы горячо прижались к запястью. Оно вдруг оказалось таким чувствительным, что я ахнула и попыталась отдернуть руку. Но Сокур меня не отпустил, просто вернул руку к себе на щеку и снова потерся о пальцы.

— Пока стоял за дверью, — он шептал мне куда-то в запястье, — представлял, как зайду и…