Книга И тут я увидела чудовище, страница 87 – Екатерина Началова

«Да?!»

— ... я понял, что я — убийца, который жаждет крови, и ничто этого не изменит, — легко завершил рассказ Ингренс, и все мои вопросы испарились. — Я пошел к учителю, и насадил его на когти. Затем полетел на охоту... Мне попалось стадо оленей. Я сожрал сразу трех сырыми вместе с кишками, остальных втер в деревья и зелень, смешал с землей и растворил в воде. Я окрасил все в красный. После... Х-м-м, пожалуй, не буду рассказывать, чтобы не пугать, — Ингренс быстро кровожадно облизнул губы, на секунду оскалившись, но тут же сменил оскал на обычное сдержанное лицо. — Это был самый счастливый день за те проклятые годы. С тех пор я больше не изменял себе.

Мы помолчали. Я — ошарашенно переваривая рассказ, Ингренс — мечтательно улыбаясь. Он первым нарушил тишину.

— Мое воздержание попросту опасно для окружающих, — голос опять лился ровной серебряной рекой. — Я теряю самообладание, если долго не получаю того, в чем нуждаюсь. Конечно, я сожалею, что убил учителя. Зато очень хорошо, что тогда мне попались олени, а не невинные люди или великородные.

— Да... Славно, — только и смогла вымолвить я.

Перед глазами у меня еще алел звонкий лесной ручей и чернели открытые глаза мертвых оленей, на которые, довольно жужжа, садились ненасытные мухи.

— После я установил cебе рамки и ритуал, — Ингренс говорил без смущения. — Теперь я убиваю только преступников, только в саду. Никакой крови вне сада. Так продолжается давно... Я уже привык рассматривать тех, кто попадает в сад, как расходный материал. Поэтому тебе нельзя заходить туда, Ри. Никогда.

— Поняла... — пискнула я, вычеркивая белый сад из списка «к посещению».

— У нас есть то, что мы приобрели, а есть то, с чем мы родились. Боюсь, изменить второе практически невозможно, — Ингренс внимательно посмотрел на меня. — Думаешь, почему я рассказываю тебе это?

Вопрос застал меня врасплох.

«Чтобы я ни на что не надеялась?» — умоляюще глянула на него.

— Чтобы ты понимала, что существует то, что не изменить. И отличала это от того, что можно попробовать исправить.

— Но как отличить одно от другого?!

Ингренс чуть приподнял пепельную бровь.

— Естественно для понимания нужно достичь некоторого просветления.

Глянув на белоснежного убийцу, я фыркнула, не сдержав смеха. Он повел уголком рта, показывая, что пошутил намеренно.

— ...требуются усилия, мудрость. Наставник, годы. Порой не помешает провести их в лесу.

— Предлагаешь мне отправиться в лес?

— В лесу было бы легче проявлять безумие.

Кивнула, соглашаясь. Вести себя безумно, будучи спутницей короля, я не могла. В рамках комнаты я могла ходить хоть на ушах, но этого было недостаточно.

Услышав что-то, ведомое только ему, Ингренс поднялся, лениво нащупывая халат.

— Время, одевайся. Нам снова пора жениться.

Он поднялся, собираясь удалиться.

— Подожди! — Я остановила его. — Что стало с Драконом, который убил твою мать?

Уже подходя к стене, Ингренс безмятежно оглянулся.

— С тем? Когда подрос, я нашел его. Вырезал весь его род, самого оставил. Кстати, он еще жив.

— Что?! И где он? — спросила я с нехорошим предчувствием.

— Держу в выгребной яме под замком, — Ингренс отвечал ровно. — Думаю, его жизни хватит еще лет на пятьдесят.

Поймав мой округлившийся до размеров блюдца взгляд, метнувшийся вниз, а затем на него, Ингренс от души расхохотался.