Книга Берта сдаваться не умеет, страница 2 – Екатерина Началова

Бычок во мне угрожающе навострил рога.

— Ах, ты червяк! Да я тебя сейчас по колено в землю вобью, посмотрим, как ты заговоришь! — громко воскликнула. Мой настоящий голос такой же как и я — низковат и значителен, на писк не похож. Как из бочки.

Чего мне бояться? Опыт по вбиванию других в землю у меня большой: два старших брата, две младших сестры. А ярость... Ярость — это свойство рода. Не будет Бык терпеть оскорбления.

Змееныш не успел убежать, как я подхватила его за шкирку.

— Осторожно, кто? — проревела я, легко поднимая тельце над землёй. Худосочный мальчишка гибко извивался, царапая ногтями мою руку, но куда уж ему?! Никто не сравнится по силе с родом Быка. А меня силой Порядок одарил вдвойне, а то и втройне, даже взрослые удивляются.

Встряхнула глиста.

— Осторожно, КТО?! — настаиваю и он опять зашипел, понимая, что помощи ждать неоткуда, а сам не вырвется. Забыв про игру, дети встали кружком и похохатывали. Картина открывалась довольно забавная: большая разъяренная девочка, в огромном розовом платье, держит на весу худого мальца в аристократичном змеином костюме.

— Ха-ха! Словно шнурок повис на розовом кусте, — сострил бычок.

Сравнение с розовым кустом терпимое, даже приятное. Да и маменька сказала, что платье мне очень идёт. Благосклонно покосившись на остряка, я немного утихла, уже добродушно тряхнув свою жертву. В конце концов, это я его случайно уронила. Бедный тонкий шнурочек.

— Миса, — подсказала, все ещё держа его за шкирку и с удовольствием ощущая на себе взгляды остальных. Пусть видят мою силу. Я уже позабыла о том, что хотела быть словно бабочка. Нет, я хочу вести себя достойно, как истинная высокородная. Возможно, он просто запамятовал о манерах в пылу игры. — Осторожно, МИСА.

Мне легко держать его на весу.

Осознав моё преимущество в физической мощи, змееныш перестал извиваться.

— Осторожно, миса, — послушно произнес он, и я удовлетворенно поставила его на ноги.

— То-то, — гордо произнесла вслух.

Поняв, что представление закончено, дети разочарованно выдохнули и волчонок мгновенно хлопнул по плечу соседа, тут же отпрыгивая.

— Теперь ты водишь!

Все тут же со смехом разбежались в стороны, забыв о стычке. Я нацелилась на то, чтобы встать рядом с волчонком, и уже побежала в его сторону, как почувствовала, что в мой шаг что-то вмешалось, ноги запутались друг об дружку, и я с грохотом рухнула на траву.

Кажется, все содрогнулось. Веса-то во мне много.

— Подрубил шнурок розовый куст, — смешливо прокомментировал бычок, и я с досадой глянула вверх.

Сверкая широкой злой улыбкой, змееныш показал мне неприличный жест. Вот глист! Подножку подставил! Стало обидно и из-за коварного приема, и от жеста, и из-за комментария, и из-за того, что валяюсь сейчас на траве в нарядном платье, и никто не подает мне руку, будто я не благородная миса, а...

— Розовый хряк! — озвучил мысль змееныш. — Больше всего ты похожа на розового хряка, миса.

Последнее слово он произносит издевательски вежливо. У меня бы слёзы брызнули из глаз, но, слава Порядку, есть исконная ярость. Ярость, которая заставляет меня рывком вскочить на ноги и сбивая детей, словно лёгкие игрушки, броситься в погоню за обидчиком.

Затопчу глиста!

— Берта! Стоп! — отец возник словно из ниоткуда. На этот раз за шкирку подхватили уже меня. Я брыкалась, орала, ревела раненым зверем. В этом виде меня и передали матушке. Ну а потом и вовсе отсадили к пожилым в наказание.