Книга Волчья ягода, страница 138 – Екатерина Началова

Не могу желать своему ребенку доли бессильного. Сколько потребуется, чтобы Волки приняли таких? И примут ли когда-нибудь? Не знаю... Сама я, пожалуй, отпустила. Что я собираюсь делать, чтобы меня приняли Волки? Ничего из специального. Я уже знаю, что мнение толпы переменчиво. Кому надо, тот ценит. Я ответственно ходила до своего села и обратно, пока Таор не пригнал туда подлекаря — ученика лекаря, желающего обзавестись собственной практикой. Большинство односельчан тут же прониклись новым специалистом — он же мужчина. «А мужчина гораздо лучше женщины. ЭТО ЖЕ МУЖЧИНА!» — категорично заявила мне Корна. Про Аглу они забыли так же быстро, как про меня. Точнее, обо мне односельчане помнили, но больше с волчьей стороны. Олов признался, что ходят слухи, будто я создала зелье, которое Волков привораживает, носы им перебивает. У меня уже спрашивали рецепт. Вздохнув, согласилась, что зелье есть, и выдала рецепт безобидной витаминной настойки. Нельзя им про волчью ягоду говорить, потравятся ведь, глупые.

Теперь у меня появился брат. Мы говорим, много говорим, ощущая друг к другу странную близость, которую заметили еще при первой встрече. Это забавно: мы тянемся к одним и тем же кусочкам, сталкиваемся лбами, потому что поворачиваемся одновременно, и задаем вопросы в одной манере. Я от души отругала Тирома за отношение к женщинам. Он скривился, будто съел кислую ягоду, спрятал глаза, но ответил, что после встречи со мной стал иначе смотреть на такие вещи. Надеюсь, стал лучше. Тир учит меня читать следы — это то, чему можно научиться с моими силами. Я угощаю его пирожками и ношу ботинки, которые он сделал. Лучшая обувь, что у меня была.

Вирану я пока не могу назвать мамой. Простила ли я ее? Наверное, да. Я стараюсь не сердиться, понимаю, что в тот момент она не могла иначе, но и внезапно полюбить тоже не могу. Мы видимся — пока больше с ее подачи, учимся общаться друг с другом.

С матушкой, точнее с Аглой — то же самое, только с другой стороны. Нам устроили свидание — я вернулась с него в растрепанных чувствах. Она уверена в том, что сделала, не жалеет. Мне сложно такое принять, но я люблю ее. Непросто получается с обеими матерями...

А есть еще отец... Он не лесной дух, а Волк из плоти и крови, но существует по-прежнему номинально. С трудом приняв новость обо мне, он не ищет моего общества. Тир говорит, что он переживает. Может и так. Таор сказал дать ему время.

Это я могу понять.

Нам всем нужно время, чтобы свыкнуться с изменениями.

Синяя хворь на род Волка повлияла не так значительно, как на род Змей, однако ничего еще не кончено. Вирус, однажды запущенный матушкой, остался навсегда, продолжая изменяться и нападать. Повлияет ли он на следующие поколения великородных? Это покажет лишь время. Я спрашивала Таора, почему верховный маг не сплетет вирус, убивающий вирус. Таор честно сказал, что не имеет понятия о таких вещах, но точно знает, что у всякого действия, совершенного даже с самыми хорошими намерениями, есть последствия.

«Может так быть, что последствия еще страшнее», — внушительно добавил, хмуро глянув на меня.

Он опять прав. Я узнаю своего Волка и люблю с каждым днём все сильнее. Мне нравится его непростой нрав, который вовсе не изменился — по-прежнему «лютый». Став старейшиной, Таор порой приходит домой настолько взвинченным, что я чувствую страшную ответственность, когда готовлю ему успокаивающий чай. Убьёт ещё кого... Индира, например.