Книга Опасное положение, страница 46 – Екатерина Началова

Хрустнув костяшками пальцев, Терций развернулся.

— Действительно, нет смысла забегать вперёд. Давайте сосредоточимся на князе. Предлагаю дать ему еще один шанс выполнить приказ и посмотреть на его реакцию. В ситуации с женщиной могла иметь место техническая ошибка, а может физическая неисправность, кто знает? — Янт понимающе кивнул, а вот Гнесий резко выпустил воздух из ноздрей, выражая сомнение. Терций снова сел, пододвинув к себе бумаги. — Мы все же не машины. По моим данным не все всеведущие физически смогли осуществить задуманное. Возможно, нашему интересному князю просто хватило сил скрыть эту неприятность. Я хочу быть однозначно уверенным в его нелояльности, если таковая действительно имеет место быть.

— Согласен. Шанс дать можно, нежелательно терять его разум, — выразил мнение остальных Янт и уточнил. — Лояльный нам разум.

— Согласен, скоропалительные выводы губительны, — подтвердил Гнесий.

— Согласен, но времени терять нельзя. Опасно давать ему возможность ощутить Силу, — мрачно констатировал Ангул. Смяв ненужный листок, он бросил его в камин. Всегда голодный огонь на лету подхватил бумажный комок, благодарно вспыхнул и тут же проглотил лакомство, оставив лишь пепел.

Глава 14. Немного шантажа

Катя

Наяр улетел едва рассвело, и заступившая на дежурство бабуля в одиночку столкнулась с моей решительной атакой на воронью родовспомогательную медицину. Деловой разговор выявил несколько занятных деталей. Во-первых, ко мне прилетали наилучшие повитухи вороньей галактики. Во-вторых, остальные тоже поют и с пучками трав. В-третьих, никто не слышал о специальном медицинском образовании и стерильных халатах.

— А бактерии? — сидя за кухонным столом, я смотрела на нее с осуждением. — Микробы?

— Пигалица! — Джа так называла меня в моменты раздражения и поплотнее закуталась в черную шаль. — Какие микробы?! Я ни одного не видела. Все Вороны с повитухами испокон векон рождались! Ты посмотри на меня. Сколько мне лет, а? Давно ли я болела, знаешь, а? А ты все носом швыркаешь при любом ветерке.

«Любом? Это ураган был! И меня продуло!»

— Ага, а еще Вороны — один из самых малочисленных родов! Интересно, почему? — я не сдавалась.

Лаялись мы незлобиво под теплое трещание дров в печи и уютное бульканье каши. Завтрак я ждала, глотая слюну. Джа делала кашу жирненькой с молочком, маслом и сушеными сладкими ягодами, заготовленными с сытного лета.

— Ты не путай! Порядок решает, сколько Воронов в мире должно быть! Причем тут повитухи? — Джа помешала длинной деревянной ложкой в котелке.

— В общем, не хочу я тех! — я устала от спора. — Найди мне непоющих.

Теперь старуха посмотрела на меня с осуждением.

— У нас все поют. Это песни родовые, специальные. Принято так по науке, чего непонятного?! Слушай, да рожай потихоньку, подвывай в такт. А лучше тех повитух нет, — категорично заметила она, усердно закидывая в заварочный чайник листики, тщательно выбирая их из нескольких тканевых мешочков. Для чая бабушка не просто брала травки горстями, а отсчитывала мне определенное количество. Я не очень хорошо знаю названий трав, но содержимое чая запомнила, потому что она бормотала вслух про «пять верлена, три мерины, четыре веточки оленры, три ягодки росы». Говорит, полезно. Это не очень вкусно, но Яр сказал, что вкус вторичен и поведал, что он однажды почти умер, а после отвара Джа сразу воскрес.