Книга Загадки Лисы, страница 93 – Екатерина Началова

— Расслабься... Пока нечего зажигать. Все, что может гореть, надето на нас и ещё понадобится, — он уверенно шагает в темноте. В отличие от Ариаса боязливо жмурюсь, потому что мне везде чудятся острые каменные углы, целящиеся прямо в висок.

— А Таор, Дрей? — спросила.

— У них всё будет в порядке, — без сомнений сказал. — Когда походят по комнатам достаточное время, рано или поздно попадут в ту комнату с дырой в полу и всё поймут. А потом быстро найдут нас своими охотничьими носами. Меня больше интересует Крис.

Да уж... Меня тоже.

— Получается, Крис пришел в себя, что-то хочет от меня и не собирается общаться с вами...

— Его желания очень односторонние, не находишь? Лично у меня есть возражения. И общаться я очень хочу. Готов предложить Крису вместо тебя свою нескромную кандидатуру для тесного контакта и увлекательной беседы, — беззлобно прозвенел голос Ариаса.

Я промолчала, ярко представив себе подобную «беседу». Только Ариас может говорить так аккуратно и внешне вежливо, что хочется содрогнуться. Мне приходится напоминать себе, что он, да и все они воспринимают смерть как естественный порядок жизни. Может ли их «общение» привести к летальному исходу?

«Разумеется, да...» — я поежилась от этой мысли.

— ... понимаю, что ты привязалась к питомцу, но всё-таки отпусти его на волю. Добуду тебе другого, обещаю.

Не сразу понимаю, про кого смешливо говорит Ариас, но потом доходит: он про ощипанную птичку.

Отпускаю безвольные лапы.

— Можешь помыть руки, — он чуть поворачивается, не отпуская меня. — На стене ручеек.

Какой чистоплотный... Касаюсь стены и ощущаю влагу. Немного тру руку.

Ариас спокойно разворачивается и шагает назад. Или вперёд. Не знаю, ему виднее. Висеть на плече не очень удобно, пытаюсь отвлечься.

— Тебе не страшно сражаться? — я вспомнила тему страха. — Ты вообще боишься хоть чего-нибудь?

— Что за странное заключение? Неужели ты думаешь, что я мертв? — голос Змея звучит с укоризной.

— Что?

— У нас говорят: только мертвые не испытывают страх.

— Да? Не заметно, что ты чего-то боишься. Ты всегда такой... храбрый. Сумасшедше храбрый.

— Это в какие моменты? — с любопытством уточнил Ариас.

— Э-м-м... Да всегда! Ну, вот когда ты Дрея сердил, например. Ты же понимаешь, что он сейчас накинется? Разве не страшно?

— Даже не знаю, что сказать, Лиса... — Ариас шагает куда-то вниз и говорит озадаченно. — Может тебе Дрей видится большим и страшным... Предположи, что я смотрю на него по-другому. Представь, что для меня — он не особенно опасный, не особенно большой, совсем не страшный. Исходя из этого предположения, моё поведение выглядит безрассудным?

— Нет, — признала.

— Вот и ответ: я редко делаю безрассудные вещи. Тебе кажется, что я играю со смертью, когда на самом деле, я делаю то, что мне по силам. Ты просто совсем беззащитная, из-за этого и думаешь, что я сошёл с ума.

Сокрушенно замолчала. Вся моя теория страха летит в тартарары. У них нет никакого бесстрашного эликсира или однозначного утверждения. Воины просто прекрасно оценивают свои возможности, вот и весь секрет.

— Не огорчайся, лисичка, — ласково продолжил Ариас. — У тебя есть кое-какая сила — тебя совсем не хочется обижать, хочется защитить. У меня нет твоей силы: всем очень хочется меня обидеть и совершенно не хочется защищать, представь? Я готов с тобой поменяться! Что надо делать?