Книга Пшеничная вдова, страница 185 – Данила Скит, Сумеречная грёза

Она унесет его жизнь вместе со своею – знала Исбэль – но она отомстит и не предаст память рода.

Но если не сделает этого… Больше не будет пшеничной вдовой, никогда. Продолжит колесить по Теллостосу с мешками пшеницы. Сохранит себе жизнь и даст жизнь дитя, о котором так жарко и так давно мечтала… Исбэль нравились прикосновения, нравилось ощущать, как жизнь заполняет ее, растягивая до упора, до боли и до сладости и нравилось, как душа ее прилипла к мужчине, которого она может позволить себе полюбить очень сильно. Но для этого нужно было отпустить свою ненависть и простить.

Кинжал с лязгом ударился о пол, проехался по скользкому глянцу и залетел под комод, стоящий у самой двери. Исбэль отбросила его с силой, и слезы брызнули из ее глаз.

– Ты вернёшь мне… всех.... всех, кого отнял, – задыхаясь от слез, прорыдала Исбэль.

– Верну. И все отдам. Все, что у меня есть.

Она рыдала, а он ее любил. Когда всхлипы уже начали стихать, Реборн крепко обнял жену, напрягся и излился. Он собирал ее слезные дорожки губами, пока они полностью не высохли. Только когда плоть успокоилась и выскользнула из лона Исбэль, Реборн отпустил ее и лег рядом. Отдышался, а потом стал поглаживать тело жены, нежно изучая его. Девушка разметала волнистые волосы по белоснежной простыне, уткнувшись лицом в его плечо. Она была тиха и спокойна, а он гладил и гладил. Плечи, грудь, живот, бедра. Потом в какой-то момент его ладонь задержалась на небольшом холмике, покрытом золотистыми кудрявыми волосками и пальцы скользнули между ног Исбэль. И почти сразу оказались внутри.

– Ой! – вздрогнула Исбэль.

– Тшшш.

Он изучал и то, что находилось у нее внутри, и ощущение своего семени в теплоте тела женщины вновь разожгли в нем страсть. Реборн и сам удивился, когда плоть его не подвела. Но он не спешил, не желая тревожить спокойствие Исбэль.

– Сколько у тебя было женщин? – вдруг спросила она.

– Ты первая.

Он не врал. Глаза никогда не врут.

– Скажи… я красивая?

– Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал.

Исбэль охнула, закусив губу, а Реборн почувствовал, как налилось влагой ее лоно.

– А ты меня любишь? – спросила она снова и затаила дыхание.

– Тебя любит вся страна, – ответил он, – Почему не может полюбить еще и один король?

Исбэль задышала чаще, а внутри ее стало настолько мокро, что пальцы Реборна бы захлебнулись, если б им нужно было дышать.

«Не женщина, чистый огонь» – Реборн смотрел на раскрасневшуюся от комплиментов Исбэль и в ее блестящие от удовольствия глаза.

– Скажи еще раз… про то, что я красивая, – попросила Исбэль не без некоторой доли настырности.

И Реборн сказал, и еще добавил немного красок, а потом еще немного, совсем чуть-чуть. Он и сам не ожидал от себя такой словесной прыти. Этого хватило, чтобы девушка требовательно потянула его на себя. Что ж, муж не вправе отказывать в исполнении долга, подумал Реборн и подчинился.

Девушка гладила мужчину по широкой спине, покрытой потом. Иногда она издавала короткие стоны, но они стихали и стихали, пока не настала полная тишина. Реборн приподнялся, чтобы убедиться, что Исбэль не уснула. Но она не уснула – она начала глубоко дышать, беззвучно шевеля губами. Раскрасневшиеся и алые, они рождали неизвестные слова, которых Реборн тщетно пытался поймать слухом. Исбэль откинула голову, начала тяжко вдыхать вечерний прохладный воздух, а звуки проваливались в ее горло. С ней творилось что-то странное и это вызвало у Реборна тревогу.