Онлайн книга «Пшеничная вдова»
|
Высокие потолки, вечно потухшие камины, резная мебель из такого яркого дерева, что впору было надевать на него платье и оспаривать красоту самой хорошенькой девушки побережья, доверху наполненные вином хрустальные графины, смахивающие на большую кровяную каплю, такие мягкие стулья, что от непривычки начинало ломить поясницу, светлые стены, шелковые шторы с топазной вышивкой, текшие по стенами и полу извилистым ручьем – все это выглядело настолько жизнерадостно, что два рослых, суровых северянина, король и сын, выглядели здесь ненужными, неуместными, чужими. Словно по ошибке зашедший в чужой огород медведь, искавший кабана, а нашедший тыкву. Мрачной скалой король Бернад возвышался над сыном, над тоненькими завитушками лакированного стола и над всей этой вычурной южной красотой: – Порченная кровь! Рыжие и безумные. Ненавижу рыжий! Я делаю это только потому, чтобы после того, как Исбэль сгинет, скажем так, при родах… мятежники снова не подняли свои головы, – Бернад посмотрел на Реборна, его меховые брови встретились, – Учти, это должно случиться через пару весен, не позже. Женишься потом на какой-нибудь принцессе из наших союзников и все наладится. – С каких это пор мы убиваем женщин, только что освободившихся от бремени? – Это не женщина, сын, это ядовитое отродье! Гнилое семя. Оно еще даст свои всходы, помяни мое слово. Сука должна сгинуть до того, как это случится. Реборн тяжело вздохнул. – Ты предлагаешь мне устроить свадьбу после того, как я хотел затянуть петлю на ее шее. Это же смешно. Эти звери соберутся у храма только для того, чтобы устроить еще один мятеж. – Ха! Народ – суеверные, кровожадные твари. Никто не посмеет подумать о мятеже, если свадьба выпадет на пшеничную весну. Реборн вздрогнул, а лицо короля Бернада стало самодовольным. Он продолжил: – Целые улицы соберутся, только чтобы посмотреть, как тебя хватит удар! – Бернад расхохотался так сильно, что его самого мог хватить удар, – Будет тихо, как в склепе. Простонародье только и будет ждать, что ты поскользнешься на каком-нибудь цветке или переломишь хребет под колесами кареты. А, может и вовсе свалишься со стен замка в первую же брачную ночь. Только не говори, что ты веришь в проклятья! – Я не суеверен. – В отличие от людей. Сыграем свадьбу, а потом хоть потоп. Никто не посмеет оспорить священные узы брака. Никакие мятежники и толстозадые короли. А с женой можешь делать что хочешь. Хоть в башню посади. Борнад отвернулся, направившись к лоджии. Сырой прохладный воздух начал отступать, туман рассеиваться, первые лучи показались над далекой гладью воды. Горизонт окрасился в малиновый. – Я подумаю над твоим советом. – Занятная вещица, – стали видны скалы. Солнце скоро высушит все, подумал Реборн, и терпение отца тоже, а ведь он еще не познал южной жары. Бернад вперился в даль, щуря слегка подслеповатый взгляд, – Отличается от всей этой вертлявой дребедени. – Скала Отречения. – Экое диковинное название. – Что-то там про завет Жницы, что отнимает, – рассеянно отмахнулся Реборн, – Каждый раз, когда гаснет зеленая звезда, на скале приносится жертва. Я не особо вдавался в подробности… – Ладно. Ерунда все это, – задумчиво произнес Бернад, – Ты уже присмотрел себе помощников? – Многие полегли на войне. – Ты не дурак, но у тебя только два глаза. Для трона требуется гораздо больше. |