Книга Цена дара, страница 30 – Данила Скит

Небольшой космодром был врезан в сплошную черноту — выжженную землю на сколько хватало глаз. Здесь ютились всего несколько кораблей с огромными звездами на стальных боках. Должно быть, когда-то они были красными, но сумерки украли их цвет. Теперь они такие же черные, как почти все вокруг. Хорошо, что не серые, от этого цвета начинало рябить в глазах. Рядом со звездами на стальных боках кораблей чернели (или краснели?) большие буквы «ССМР» (на общем, международном эсперанто), что означало «Союз Социалистических Марсианских Республик». Космодром находился под юрисдикцией Марса. Значит, и мы тоже.

— Я думал, кораблей здесь будет больше, — задрал голову Джиан, вытирая слезящиеся от едкости воздуха глаза. — Пока что насчитал восемь, но не уверен, что тот, шестой, сможет подняться в воздух. Какой-то он совсем помятый да маленький.

— Зато тот, на котором мы прилетели был размером с задницу, в которой мы оказались, — Томаш с большим удовольствием сплюнул на влажный бетон.

— Но ведь он был огромный, — хлопнул глазами Джиан.

— Я буду скорбеть по твоим ногам, мальчик.

Нас вывели с большим отрядом, когда человек с оранжевым языком в последний раз показал свою глотку. Он орал так, что я перестал разбирать, что он говорит.

Тяжеловесный штурмовой космолет взревел двигателями, выплевывая жар из сопел, нам оставалось наблюдать только черно-оранжевое пятно в небе, которое со временем превратилась в муху, а потом он исчез. Из пятидесяти человек осталось только шестеро: те, кто был со мной в каюте, я и еще двое, имен которых я не знал. Остальные растаяли быстро, словно снег, или их унес ветер. Слова командира звучали резко, с каждым именем толпа редела, и вскоре исчезли все, кроме нас. Никто даже не назвал наших имен, словно мы были призраками. Пропитанный гарью ветер овевал шестерых, глазевших по сторонам. Вокруг не оказалось никого, кто бы мог подсказать что это значило.

— Они просто ушли, — сказал Джиан, переставший чесать глаза и теперь усиленно нюхавший воздух. — Может, нужно было спросить у куратора, что нам делать дальше?

— Сдается мне, должно быть не так, — подал голос молчаливый Лиам, до этого общавшийся только жестами — кивком головы и подниманием рук. — Не было ни построения, не переклички. Людей просто выдернули, как сорняки, а нас оставили.

— По твоей логике мы — ценная культура, — рассмеялся Томаш. — Вот только мы земные растеньица, а на Венере не выживает ничего, что растет на других планетах. Эти бесконечные дни и ночи могут свести с ума кого угодно. Черт, да эти сумерки раздражали меня еще до приземления.

Вскоре космолет, принявший на борт растаявший отряд загудел двигателями. Воздух вокруг него задрожал от жара, искажая образы бетона, металла и гари. Сумерки начали плавиться, отплясывая на черном, который простирался дальше — за космодром. Посадочная полоса обрывалась и впереди, и справа, и слева: с каждой стороны бугрились неровные куски бетона, смешанные с грунтом. Переваливаясь за хлюпкие заграждения с сенсорами движения, лысая почва окольцевала полуразрушенный космодром, выглядевший так, будто у него тоже не было имени.

— А я бы сейчас поел, — облизнулся Джиан. — Хоть с овощами, хоть без. Да и от растений бы не отказался, но лучше, конечно, что-то посочней. Чувствуете, как пахнет мясом?