Книга Цена дара, страница 50 – Данила Скит

Если бы нам было разрешено разговаривать, Тамаш бы обязательно ввернул нечто похожее на: «Что толку кусать искусственные соски, приклеенные к пластмассовым сиськам, когда хочется сжать самые что ни на есть настоящие? Пригнали бы они нам парочку шлюх, раз уж приходится идти на смерть. Это, по крайней мере, было бы справедливо по отношению к будущим мертвецам». Но разговаривать нам не разрешили, загнав на голую лавку в темном углу и, будто бы, совсем забыли о нас.

Виктор кого-то ждал. Высокий и плечистый, он едва ли не упирался головой о потолок блиндажа. Ему то и дело приходилось нагибаться, чтобы не наткнуться лбом на лоскуты раскуроченного железа, торчащие сверху. В кромешной тьме, разгоняемой только тусклым свечением голограмм, мало что можно было разобрать. На ощупь я определил, что стены, помогающие моим лёгким не вывалиться из спины, были гладкими и твёрдыми, и походили на глянцевый кафель. Плотно прижал позвоночник к стене, стараясь дышать не слишком глубоко — каждый вдох кинжалом отдавал в лёгкие.

К дальней стене приклеился стол с кипой документов поверх. Над ним уныло мерцала голограмма, больше похожая на обычную плоскую проекцию. Все остальное утопало во тьме. Глаза к ней так и не привыкли, и как я не старался разглядеть силуэты за спиной комбата, изначально приняв их за манекены, так и не смог.

Поначалу они выплыли из темноты, словно призраки, протянув бледные, терявшиеся во тьме руки, произнесли усталые слова приветствия, раскрывая большие рты в слабых отблесках голограмм, а потом снова пропали, заняв какие-то недоступные для света места. Кажется, на их плечах висели какие-то погоны. Один был низок, второй тощ и высок, а я сидел и сосал из соски. Рядом пыхтел Джиан, стряхивая остатки в рот.

Прежде чем прозвучал голос, скрипнула дверь, а потом послышались спешные тяжёлые шаги:

— Виктор, добрались-таки! — голос оказался не менее скрипучим, чем обездвиженные «Скайблоком» петли входной двери. — А я думал, все — того…

— Я так понимаю, мы успели раньше, чем группа «Альфа»?

— Те немного задерживаются. Где твои телята?

— Уже покормились, в углу сидят.

У этого были узкие плечи и хлипкий живот, похожий на каплю, перетянутую кожаным поясом. Не нужно было много света, чтобы понять — он сед и стар, и в его морщинах терялся свет, словно в глубоких рытвинах грязи. Вошедший старик тоже имел пепельную форму и погоны с несколькими звездами, но в них я уже не разбирался. Он подошёл к нам, даже не делая вид, что пытается приглядеться. Только пересчитал нас, вскинув указательный палец, будто в шутку перестрелял каждого:

— Пятеро. Должен быть ещё один, разве нет? Потерял по дороге? — спросил старик.

— По триста второй пошел.

— Понятно.

— Есть куда их скинуть?

— Пусть здесь сидят, — отвернувшись, старик поплелся к столу с голограммой, правую ногу он волочил, шаркая подошвой о пол. — Времени осталось не так много, чтобы гонять «зетников» по руинам, да и посадить их особо негде — все раскурочено. Только в поговорках снаряд не попадает дважды в одну воронку, а молния не бьёт в дерево по нескольку раз. Здесь совсем другие молнии. Они будут бить в одно место до тех пор, пока все здесь не передохнут. Самое время сравнить «Венет» с пеклом, как думаешь?

— Думаю, как эта голограмма ещё не сдохла.