Книга NeuroSoul Том 2., страница 92 – Данила Скит

— Никого я не убивал, — Дэвид взял Кубик в левую руку и кое-как поковылял к кровати. — Когда я вышел от Нэнсис, она была живее всех живых. А когда спустился вниз и пошел домой, ее голова плюхнулась об асфальт и разлетелась на куски, как гнилая дыня, — Дэвид не любил вспоминать этот момент. Он сначала даже не поверил в то, что видит. Но это рыжее пятно… огненно-рыжие волосы распластались по асфальту, испачкавшись в блестящей питающей жидкости. От остальной головы Нэнсис почти ничего не осталось — удар был колоссальной силы. — Она сама сделала что-то с собой. Это легко доказать, если посмотреть камеры и просчитать тайминги. Только никто почему-то это не сделал и «Голем» сразу объявил, что я убил Нэнсис, а, значит, победитель. Да, я не арестовал ее, но она умерла, а это входит в условия выигрыша — так они сказали. Триллион монеро — это очень хорошо, только если тебя воспринимают как доброго человека. Как героя. А сейчас даже не знаю кто я. Для кого-то герой, для кого-то враг. Мне это не нравится.

— А почему «Голем» это сделал? Объявил тебя победителем?

— Видимо, он очень хотел отдать кому-то триллион. Глупо это как-то. В этом не было никакой необходимости, — проворчал Дэвид. — Я думал, из меня хотели сделать какую-то знаменитость, но все почему-то молчат. Назвали меня победителем, а ни одной передачи не сняли. Сказали, что сначала нужно сделать операцию. Может быть, из меня сделают героя попозже?

Дэвиду почему-то очень хотелось стать героем. Именно героем, а не злодеем. Он искренне надеялся, что людей, считающих его избавителем гораздо больше, хотя хаос на улицах говорил совсем о другом. Сколько людей желают его смерти? Дэвид даже боялся думать об этом. Когда он получит свой триллион, то первым делом сделает так, чтобы все думали о нем хорошо. Построит какую-нибудь больницу, или что-то похожее. Может, даже организует туры по морю Маринер тем, кто не может себе этого позволить. Красивое море. Дэвиду у самого не хватало денег, чтобы пересечь его. Таких как он было много. Может, его щедрость сможет смягчить чье-то очень злое сердце? Дэвид твердо решил стать героем, и доказать, что это не он убил Нэнсис. Он бы не смог, даже если бы захотел. А, если признаться, он действительно не хотел ее убивать, какой бы ужасной матерью они ни была.

— Для меня ты герой, — тихо сказал Кубик. — Дэвид включил меня. Дэвид накормил. Дэвид хороший.

Дэвид улыбнулся. Он повертел Кубик в левой ладони и поставил на тумбочку, на еще одну подставку. Легкие поглаживания по краям граней сделали его разноцветным. Когда Кубик стал полностью желтым от счастья, Дэвид сказал:

— У меня умерла мама, потом Бетани. У меня никого больше не осталось, кроме тебя, Кубик, — он улыбался, хотя ему было немного грустно. — Хорошо бы тебе приделать какие-нибудь крылья или туловище с шерстью. Тогда я буду тебя гладить как полагается, а ты будешь урчать. Или мурлыкать. Я люблю, когда мурлыкают. У меня сейчас много денег, я могу подарить тебе все что угодно. Хоть тело, хоть самое новое обновление. И плевать, насколько ты нелегальный. Революция, конечно, поест много моего выигрыша. После развала Союза у нас с мамой были сбережения, но они все обесценились. Из ста тысяч осталось всего семь. Сто тысяч — это мало, но меня-то целый триллион. Даже если останется меньше половины, я смогу сделать тебе любые крылья. И на больницу останется. Ты уже подумал над тем, кем хочешь стать? Прошло много времени.