Книга Спасите, мой рыцарь!, страница 20 – Александра Питкевич, Пиппа Пунш

Сквозь гул в ушах я расслышал, как выругался Хага. А затем скулу обожгло ударом. Голова откинулась назад. Мой капитан сильно рисковал, поступая так, но расчет оказался верным: мы были слишком давно знакомы, и даже такое действие не воспринималось мной как угроза.

Боль отрезвила. Туман втянулся обратно, почти мгновенно исчезая и освобождая проход. Хага сделал знак людям, и те, больше не опасаясь моей силы, бросились в тоннель.

– Ты как? – держась на расстоянии, поинтересовался друг с опаской.

– В себе. Спасибо, – потирая саднящую скулу, кивнул я. – Но лучше без надобности так не делай. Кто знает…

– Ты научишься с этим справляться. Я видел твоих кузенов, так что это просто вопрос времени. С тем же Дамиером поговоришь, он подскажет, как это контролировать.

– Надеюсь. Никогда такого не было, чтобы побочная ветвь получала силу, равную главному дому, – задумчиво протянул я, наблюдая, как из тоннеля на руках выносят Ветиса. – Живой?

– Едва-едва, но все же не издохнет. Вы вовремя его выпустили, – отозвался один из ветеранов, бросая беглеца к ногам клирика.

Духовник тут же нагнулся, проверяя состояние нашего пленника.

– Будет жить, полковник. Но здоровья ему больше не видать. Сильно вы его приложили.

– Оно ему и не понадобится в казематах столицы, – жестко припечатал Хага и отдал приказ связать всех.

Здесь мы закончили. Теперь нужно было успеть на свадьбу Крамета до того, как будут произнесены брачные клятвы. Если он подтянет к себе еще и род Детири, его будет сложнее обвинить. Спасаясь, он может затребовать их защиту, а это уже значительно осложнит дело. У барона Детири были в прошлом значительные заслуги перед короной, и он вполне мог требовать сохранить жизнь новому родственнику. А это в мои планы никак не входило. Крамет должен был к закату болтаться на виселице, передав кольцо главы клана своему младшему брату.

Все было так торжественно, так красиво, что мне становилось даже обидно. Для Крамета, этого недалекого и не самого лучшего из людей, все эти приготовления. Золотое платье держало мой стан, стягивая слоями тканей, золотые же волосы вились водопадом, хоть так и не полагалось. Я смотрела в зеркало, и почему-то от одного вида собственного отражения меня пробирала невероятная, какая-то глубинная, злость. Крамет не оценит ни убранства часовни, ни моей собственной красоты. Его интересовали только выгода и приданое, что он получит от этого брака.

Я знала, на что иду, но легче от этого не становилось. Сердце сжималось, требуя сделать хоть что-то, но я только и могла, что крепче сжимать свой букет, украшенный колючей магонией. Оранжево-золотая календула, красные ягоды. Сам вид этого букета словно не предвещал мне ничего хорошего. Я лично выбирала цветы, но теперь они казались ошибкой. Ни золота, ни солнца, ни весенней зелени гор мне не стоило ждать в этом браке.

– Успокойся, Соран, – зло, глядя на отражение, приказала я. Было поздно что-то менять. Я дала свое согласие, и на это были причины.

– Пора, госпожа, – Малуша вошла в мои покои, неся какие-то предметы на подносе. – Сейчас только вас дособираем, и нужно спускаться.

Я с тоской посмотрела в окно: день был восхитительный, а мне так хотелось провести его где-нибудь подальше. Я была даже согласна убирать конюшни, как в юности. Только бы не выходить в этом восхитительном платье из комнат.