Книга Отпустите, мой принц!, страница 2 – Александра Питкевич

– Симит! Котлы на огонь! – почти бегом пронесясь мимо кухни, бросила я, зная, что сын услышит. И не дожидаясь ответа, бросилась к Залу Старейшин. В мои обязанности не входило встречать гостей, но проверить, сколько их прибыло и готовы ли у меня места на всех, было необходимо. Главное - достойный прием. Это старики полагают, что вопросы решаются на совете. На самом деле все определяет первое впечатление и комфорт гостей. Твердые кровати? Давайте поднимем вам налоги. Сырые, худые блюда? Так почему бы вовсе не назначить к вам наместника, вместо ваших стариков.**

Сьют Шанготи

Кавинот. Один из самых старых городов империи, получивший право на самоуправление почти тысячу лет назад. И за прошедшее время он практически не изменился, если сравнивать со старыми гравюрами. Только разросся в сторону, словно ряска на поверхности озера. Мы подъезжали к его невысоким стенам, наблюдая за тем, как на цветных косых крышах играет свет. Зеленая черепица отливала изумрудным, словно была вытесана из камня, а не покрыта глиняными пластинками. Но это было ничто в сравнении с двумя зданиями, укрытыми желтым. Черепица казалась золотой даже в такой пасмурный день. Я много читал о мастерах этого города, но так и не нашел информации, что именно добавляют в материал для крыш.

Хималиды ревностно хранили свои секреты. Поговаривали, что даже остаться жить в этом городе кому-то постороннему, не из их народности, почти невозможно. Но мне этого и не было нужно. Я приехал с вполне прозаичной задачей: обновить старые договора на производство черепицы и уверить Совет Стариков, что новая власть все с тем же уважением будет относиться к их законам и традициям. Ничего сложного. Впрочем, для сложных задач у Роана была другая родня.

Я хмыкнул, от чего мой огромный конь недовольно тряхнул головой. Пришлось потрепать его по шее, успокаивая и напомнить себе о терпении. Как всегда. Когда растешь самым крупным из всех кузенов и братьев, приходится все время себя сдерживать и одергивать. Чтобы ненароком не сломать чего родственнику даже в играх.

Над высокими, распахнутыми настежь воротам, висели яркие флажки, по обе стороны дороги стояли пестро разодетые люди. В основном женщины и дети. Все коренастые, невысокие, со смуглой кожей, они мало походили на столичных жителей. А затем, когда ворота остались позади, разбивая густым звоном тишину, зазвучали колокола. В нашу сторону полетели какие-то мелкие куски тряпок, и я в первый миг напрягся всем телом, пока не сообразил, что таковы традиции приветствия в этом месте.

– Люди рады вам, – тихо, склонив голову, произнес наш провожатый. Его лошадка была такой щуплой в сравнении с моим конем, что приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова сказанные под нос. Казалось, что если бы мужчина шел пешком, его и то было бы лучше слышно, чем с такой высоты.

– Это хорошо, – стараясь не басить сильно, отозвался я. Нужно было показать, что слава услышаны. Это я усвоил в разговоре с проводником довольно быстро.– Старейшин мы увидим сегодня?

– Конечно, – все тем же свистящим шепотом, что почти сливался с гулом толпы и тонул в звоне колоколов, послышался ответ. – Вас уже ждут в Зале. Но сегодня только приветствие…

– Я помню, – это было немного грубо, но в десятый раз слушать одно и то же у меня не было желания. Только то, что придется действовать по местному протоколу все ближайшие дни, могло вывести из себя кого-то менее терпеливого.