Книга Плетущая, страница 11 – Лия Арден

– Давно надо было нам поговорить, да момента не выдавалось, – пробубнил князь, отодвинув от себя какие-то пергаменты и свитки. – Ещё три зимы назад надо было обговорить всё.

Ена напряглась, вспомнив пир, когда князь вышел из себя и её выпороли до крови.

– Прости меня за тот раз.

Девочка вскинула голову и ошарашенно уставилась на князя, не ожидав извинений. Она давно на Яреша не злилась. Обижалась вначале до слёз, ни с кем не говорила неделями, пряталась по углам да амбарам и плела свои кружева молчаливо. Отметины зажили, князь и княгиня ей наставников и грамотников привели, чтобы писала красивее и читала быстрее, в травах разбиралась и другому рукоделию научилась. Теперь Ена не только плетёт и вяжет, но и золотыми нитями, бисером и жемчугами вышивает.

– Зоран кубок тот нашёл, псу дал облизать, а у дворняги ночью кровь ртом пошла и вскоре подохла бедняга. Сын передал, что ты его предупредила. Про всё мне рассказал.

Ена сжала ткань кафтана на колене, прекратив дышать. Брови князя сошлись на переносице.

– Отвечай, Витена, чего боишься. Вижу я, что язык у тебя от опаски немеет, но хватит молчать. С самого приезда молчишь. Говори как есть, чтобы страхи твои мы могли решить, – строго приказал Яреш.

Ена не сразу сумела перебороть желание промолчать, но и князю перечить не стоило.

– Боюсь, что колдушкой обзовёте и выгоните за ворота. Боюсь, что ненавидите меня все. Я не знаю, что и как предчувствую, кружево само плетётся. Я предначертанного не вижу, а просто ощущаю, – вырвалось единым потоком.

Взгляд князя смягчился, словно он ожидал другого, чего-то похуже.

– Страхи твои глупее, чем я думал, но тем лучше. Развеять проще, – с внезапной улыбкой добавил он, широкой ладонью похлопав девочку по голове. Ена так и застыла, удивлённая хоть неуклюжей, но лаской. – Не ведьма ты, все уже на дворе знают. Дар у тебя если и есть, да от Мокоши, а её-мастерицу уважают. Знают все о твоём нраве и подарках, оберегах, что ты для домочадцев то плетёшь, то мастеришь, а потом оставляешь. Слыхал, ты сыновьям моим рубахи да кафтаны кропотливо украшаешь. Знаю, что и это твоих рук дело, – князь вынул из-под рубахи плетёный шнурок с бусинами-оберегами.

Ена покраснела и потупила взгляд. Помнила, как оставила подарок в спальне князя, надеясь, что он однажды найдёт. Девочка не знала, убережет ли хоть кого-то её рукоделие, отвадит злых духов или заговоры, но сплела хоть что-то для каждого жителя двора. Всем: от князя до конюшего. А братьям Зорану и Рокелю каждый год в их дни рождения она оставляет то расшитые узорами рубахи, то тканые покрывала или новые плащи.

Рокель всегда радуется так, что у Ены щемит сердце, и даже Зоран благодарит за дары, хоть отношения у них и натянутые. Однако Ена никогда не думала, что сам князь придаёт её подаркам какое-то значение.

– Пугала ты многих своим молчанием, а не руками, Витена, – пожурил князь.

Ена с недоумением взглянула на свои ладони, на пальцах виднелись многочисленные бледные шрамы от ниток. Совсем тонкие, едва заметные. Если не приглядываться, то и не видно.

– Княжной величать тебя впредь никто не будет, но и гнать из дома не собираемся, – заявил Яреш, продолжая разглядывать Ену с печальной улыбкой в густой бороде. – Будешь, как и раньше, с нами жить, по хозяйству помогать. Ты часть моего двора и, может, не дочь, но под моей опекой. Защищай моих людей и сыновей дальше так, как умеешь.