Книга Плетущая, страница 116 – Лия Арден

Она зажмурилась, стараясь изгнать из головы сомнение: тонкий голосок, напоминающий, может ли она вообще верить Рокелю или же он с ней играл. Втирался в доверие. Вот он ёрничает, бросается обвинениями, а в следующий момент обнимает, безмолвно обещая защиту. Ена похолодела: он ни разу не сказал, что не злится на неё, что понимает, почему она так поступила, что простил. Она отчётливо осознала, что Рокель действительно продолжает злиться, хоть и старается гнев контролировать. Он на самом деле не знает, почему она так поступила, и тем более он…

…её не прощал.

Силы покинули Ену, она обмякла, бесшумно опустившись на колени.

– Однако Милана княжеская наложница, да ещё и с сыном от Злата, – напомнил Рокель, но не отказался от предложения.

– Частые случаи, когда князь одаривает приближённых собственными наложницами, ведь те собраны из прекраснейших дев, да и приданое ей выплатят внушительное. Я могу поговорить с князем, убедить его отпустить Милану. Пора князю гарем свой обновить, – многозначительно заверил Вран, явно веселея, что Рокель готов к обсуждению.

– Я подумаю над предложением.

– Тогда лучше решить до вечера, а не то мои новости тебе уже не пригодятся.

Ена сжалась за брёвнами, обхватив колени. Разговор оборвался, собеседники разошлись, а она ещё долго не могла заставить себя встать, скованная окутавшим её опустошением.

Подслушав вести о будущем нападении раньше, Ена начала бы готовиться. Остерегалась бы всех, шпионов бы подкупила, чтобы больше выяснить, но в этот раз она просто вернулась в светлицу и доплела покрывало, которое давно хотела закончить, а затем направилась к себе и легла спать. Она ни к чему не готовилась и не обдумывала опасность, продолжая тонуть в незнакомом ранее безразличии, не ощущая голода или же страха. Единственное, что она чувствовала, – это усталость, поэтому уснула, едва забравшись в кровать.

Рокель не пришёл вечером, не разбудил её ночью, и даже утром она его не встретила. Казалось, уехал куда-то вместе со своими сеченскими дружинниками. Бывало такое не раз, но сегодня его исчезновение особенно сильно напугало. Ена думала, что между ними что-то переменилось, воспоминания смущали, а тело вздрагивало, когда она воспроизводила в голове его прикосновения. Тогда ей почудилось, что между ними происходит нечто особенное, но теперь сомневалась, что оно действительно этим было. Сколько раз она себе признавалась, что не понимает нового Рокеля, и всё же не переставала удивляться собственной наивности. Рядом с ним она слепла, становясь той самой беззащитной Еной, которую когда-то безжалостно убила, чтобы выжить в княжеском гадюшнике. Доверчивость была опасной, а слабая надежда губительнее любой отравы.

Наконец приняв свою глупость, Ена переоделась в сарафан попроще, волосы в косу заплела и взяла корзинку, чтобы в город сходить. Давно она пряжу не выбирала. После подслушанного разговора лучше было бы на княжеском дворе остаться, да зная, что наёмники Мстислава и там спокойно разгуливают, сомневалась, что её что-то убережёт, а оставаться в тереме она не могла. Знакомые стены душили, от запахов едва ли не мутило так, что даже предчувствие смерти никак её не тревожило. Ена не раз ловила себя на мысли, что устала от пряток со своими убийцами, уж проще встретить их лицом к лицу, чем жить так, как она живёт.