Книга Плетущая, страница 15 – Лия Арден

Ена на всякий случай ощупала запястья, горло, грудь, чувствуя биение сердца и движение крови. Она не ощущала ничего странного, нового или необычного.

– Почему же ты выбрала второе?

– Потому что ты плетущая и смертная, – ласково улыбнулась Морана. – Мне нужна твоя помощь.

– Чем… как? Ты ведь… богиня! Ты создаёшь еду, воду и пламя из ничего. – Ена ткнула пальцем в сторону костра.

– Я связана правилами и ограничениями, за нарушение которых придётся платить даже мне, а ещё хуже, если расплачиваться будете вы, – серьёзнее напомнила Морана. Её радужки становились карими, стоило ей взглянуть на костёр, но светлели до бледно-голубых, когда она смотрела во мрак. – Озем и Сумерла нарушили правила, и мир страдает от последствий, которые, возможно, мы никогда не сумеем исправить. Зима на пороге, но в этом теле я смогу ходить лишь до весны. Если не справимся с мертвецами за мой сезон, то к следующей зиме некого будет спасать.

Ена невольно задержала дыхание, осознав всю серьёзность происходящего. Сердце сдавило при мысли о Зоране и Рокеле. Уже страх, а не холод распространился мурашками по рукам. Горло сжалось при воспоминаниях о Злате. Ена придвинулась к огню, жадно впитывая его живительное тепло. Весь мир за пределами их светового круга потемнел и притих, как если бы исчез.

– Я не справлюсь одна, – призналась Морана, её плечи поникли, она стала казаться более ранимой и слабой, чем мгновения назад.

Морана обратила внимание на свои колени, на перепачканный сарафан. Богиня, нахмурив брови, взглянула на свои рукава. На всех зимних праздниках развешивали синие и голубые ленты, при смертях наряжали мертвецов в синие кафтаны и сарафаны, прежде чем обмотать погребальным саваном. Синий и голубой – цвета Мораны, как лёд на замёрзших реках зимой. Даже если очистит, завтра, после встречи с новыми мертвецами, ткань снова окрасится в бордовый и бурый. Возможно, Морана подумала о том же самом и провела руками по своему наряду: под ладонями цвет ткани преобразился, растёкся от груди к плечам, от талии к подолу, пока весь сарафан не стал кроваво-алым с чёрным. Серебряные ленты в ряснах потемнели, кокошник из жемчужного засверкал красными неогранёнными кристаллами. Перемены казались простыми, но вместе с тем пугающими, как неестественная смена течения жизни, как река, внезапно пустившаяся в обратный ход, как луна, поднявшаяся не с той стороны. Как вставшие мертвецы, которым суждено было упокоиться.

Ена ощутила перемены, словно с этого мига не что-то одно, а всё полностью изменится. Морана подняла на девушку твёрдый взгляд.

– Одной мне не справиться, – напомнила Морана. – Мне нужны помощницы, а чтобы их создать, необходимы неиспользованные нити Мокоши, пряха изредка теряет сплетённое.

– И где нам их найти?

– Мы не будем их искать, – с таинственной улыбкой протянула богиня, обнажив белоснежные зубы. – Ты поможешь мне их украсть.

Ена взвизгнула, получив деревянным мечом по ягодицам. Плашмя, скорее позорно, чем больно. Но она не ожидала и, разгневанно зашипев, бросилась на Зорана. Ена намеревалась нанести рубящий удар сверху, но княжич в ответ даже своего тренировочного меча не поднял. Лишь сделал два стремительных шага назад и резко ушёл вправо. Ена ахнула, получив очередной слабый пинок, и рухнула на траву.