Книга Плетущая, страница 157 – Лия Арден

Она приметила бегущих к ним богинь и Алая. Мокошь и Морана двигались скованно, шатаясь, простая ходьба давалась им с трудом. Их сопровождали сотни сверкающих нитей, вид которых у Ены вызвал больший ужас, чем все лежащие вокруг покойники.

Морана и Мокошь не собирались задерживать огромную стаю ради спасения Зорана и бежавших сеченцев. Им нужна была эта стая, чтобы раздобыть тысячи необходимых для их плана нитей. И помощи от Ены в их уничтожении никто не ждал. Их планом были не мертвецы, а она. Ена завыла от отчаяния из последних сил.

– Нет, нет, так не будет. Не так, не теперь, – беспрерывно бормотал Рокель, срывая с Ены всё больше удушливых нитей.

На лице княжича читалось отчаяние, но со знакомым остервенением он боролся: за неё, за их свободу, за ту жизнь бок о бок, которую они успели представить за единственную ночь вместе. Трижды у Рокеля вышло оторвать свежие нити от лица Ены, но четвёртый рывок не удался. Ена всхлипнула, замечая, как кровь залила Рокелю один глаз: над бровью княжича был порез – похоже, при одном из падений он неудачно ударился головой, но даже не замечал боли.

Ена начала задыхаться. Рокель дёрнул ещё несколько раз, но окрепшие путы больше не поддавались. Она пошевелила единственной свободной кистью, которая до сих пор оставалась торчать меж нитей. Она нащупала его колено, Рокель почувствовал и схватился за её холодную от испуга ладонь.

– Не прикасайся к ней, княжич! Не смей! Отойди, а не то всё испортишь! – донеслись с ветром приказы Мокоши.

Неожиданно Рокель замер, прекратив бороться. Ена в последний раз встретилась с ним взглядом, успев разобрать ярость, переполнявший душу гнев. Он оставил сопротивление, позволяя зачарованным нитям не только укреплять кокон Ены, но и обвить его, словно он был её частью. Предупреждающий крик заглушили путы. Последнее, что Ена ощутила, как сильнее, до боли, Рокель сжал её ладонь и рухнул рядом, скованный схожим с ней коконом.

Морана тяжело привалилась плечом к берёзе, наблюдая за Мокошью, которая вновь прикидывалась знахаркой и о чём-то говорила с молодой женщиной. Пряха улыбалась, явно рассыпалась в приятных речах двум дочерям незнакомки. Хозяйка дома с не менее доброжелательным выражением лица отвечала, даже не представляя, как сильно пряха испортила ей жизнь.

Пока не знала.

Взгляд Мораны скользнул к старшей девочке с чёрными волосами и голубыми глазами. На вид года три. Девочка нянчила свою сестру. Полгода от роду. Морана и на таком расстоянии чуяла, что младенец летний. Девочка. Синеглазая. Любознательная вырастет, да долго не проживёт из-за пряхи. Впрочем, как и её сестра.

Морана из-за младенца явилась, но внимание богини почему-то всё к более старшей девочке тянулось. Она уже знала, что смотрит на будущую Мару, и всё же было в ребёнке что-то спутанное, словно с её то ли душой, то ли смертью произойдёт нечто необычное. Схожее ощущение у Мораны было при взгляде на Витену. Она нашла её бездыханной и обескровленной среди других несчастных жертв, но издалека почуяла странность, ещё до того, как увидела её свитые, не порванные нити. Морана внимательнее осмотрела старшую девочку, убеждаясь, что её нити обычные, идущие параллельно друг другу. От этого загадка, что с её будущей смертью не так, стала лишь непонятнее.