Книга Почти полночь, страница 20 – Дж. С. Андрижески

Фарлуччи заезжал за ним только для того, чтобы отвезти его на работу.

Такая возможность тоже приходила Нику в голову, учитывая, насколько самодовольным был агент М.Р.Д. по поводу допуска Ника к работе в вампирских боях. Очевидно, этот придурок из М.Р.Д. хотел, чтобы Ник знал, что официальное уведомление о его пригодности было отправлено непосредственно его работодателю-человеку, без консультаций с самим Ником.

Агент хотел, чтобы Ник знал, что Фарлуччи практически в любой момент может приказать Нику вернуться на ринг, чтобы пополнить его кошелёк, когда он щёлкнет пальцами.

Подобные выходки были ещё одним не слишком изощрённым способом поставить его на место.

Многие уроды, выбравшие карьеру в органах расовых властей, были расистами до мозга костей. Они любили вот так подкалывать нелюдей. Вероятно, это доставляло им кайф, поскольку они поступали так с Ником при каждом удобном случае.

Тот факт, что Ник был знаменит, вероятно, только усилил этот порыв.

Он едва заметно хмыкнул, когда женщина-водитель лимузина вежливо закрыла за ним дверцу и подошла к двери со стороны водителя. Она села впереди и дружелюбно улыбнулась ему через окно в салоне.

— В холодильнике есть кровь, если вы голодны, — весело сказала она.

Ник не ответил.

И всё же он знал, что, скорее всего, поест.

Он не питался почти семьдесят два часа. Они продержали его два дня, и последней кровью, которую он взял, была кровь Уинтер, и это было задолго до того, как они добрались до портала. Более того, он не собирался оставлять себя уязвимым прямо сейчас. Голодный вампир — это слабый вампир. Что ещё хуже, голодный вампир — это вампир, которому не хватает самоконтроля.

Тем не менее, он не схватился за ручку холодильника сразу же.

Возможно, это гордость.

Возможно, это глупость.

Может быть, это что-то совсем другое.

Он оглядел заднюю часть салона машины. Его взгляд остановился на изображениях, мелькающих в новостях, каждое из которых воспроизводилось на отдельном полуорганическом экране. Эти экраны покрывали внутреннюю часть всех окон, и каждое окно показывало свой канал.

Всё это казалось ему одновременно чужим и тревожно знакомым.

Он знал, что подразумевала под этим Сен-Мартен.

Она хотела, чтобы он чувствовал себя как дома, чтобы это напоминало ему о нормальности его жизни здесь.

Но сейчас это не казалось ему нормальным.

И это также не ощущалось как дом.

Он посмотрел новостную программу о росте насилия в Охраняемой Зоне Нью-Йорка, главным образом из-за политической радикализации организованной преступности. Ник тупо смотрел на изображения мёртвых людей с перерезанным горлом, в то время как серьёзный ведущий новостей рассказывал о том, как несколько известных политиков стучали кулаками и кричали о необходимости расправиться с преступным миром вампиров. Ник знал, что это означало Белую Смерть.

Он задавался вопросом, была ли в этом хоть капля правды, или это больше показуха.

Он едва заметил, как примерно через двадцать минут движения сквозь оживлённый поток машин они свернули на дорогу, которая когда-то была ему хорошо знакома, но на которой он давно не бывал.

К тому времени он выпил всё содержимое двух пакетов с кровью, которые нашёл в маленьком холодильнике. Он остановился на двух, но поймал себя на том, что присматривается к третьему и теперь подумывал, не выпить ли и его. В конце концов, он с ворчанием потянулся к пакету и сорвал с него печать.