Книга Почти полночь, страница 76 – Дж. С. Андрижески

Нику придётся переждать, позволить этому дерьму ещё немного разъесть его.

Когда действие кислоты ослабнет, его организм станет сопротивляться и в конце концов сможет удалить то, что осталось от пули, и начнёт заживать. Он знал, что с такой раной, скорее всего, пройдут недели, а не дни, прежде чем он восстановится на сто процентов, и что боль будет продолжаться до тех пор, пока пуля не выйдет полностью, и, вероятно, ещё долгое время после этого.

Если бы его ранили в сердце, а именно туда, скорее всего, и целился этот ублюдок, Ник был бы мёртв. То же самое можно было сказать и о прямом выстреле в голову или в горло, если бы ему удалось обезглавить его. В любом случае, это было слишком близко.

Ник поднял свои призрачно-белые руки, чтобы посмотреть на них, и увидел, что на одной из них была глубокая рана на запястье и тыльной стороне ладони. На другой стороне его руки была широкая рваная рана посередине, вероятно, от колючей проволоки.

Иисусе. Это была его рука с идентификационной татуировкой.

Он задумался, сохранился ли у него имплант.

Казалось, что стальные зубья колючей проволоки почти до кости выдрали мясистую часть этой руки. Будь он человеком, то кость тоже была бы раздроблена, а то и вообще разлетелась бы в щепки от одного только удара.

Одна такая рана убила бы человека.

Как бы то ни было, его идентификационная татуировка и штрих-код, безусловно, теперь бесполезны. Ему нужно будет проверить наличие самого импланта, как только он окажется в безопасном месте, но существовал чертовски хороший шанс, что он тоже исчез. Ник не мог сейчас с этим возиться. Он вынужден был предполагать, что чип всё ещё там, где-то внутри разорванной плоти, и действовать соответственно.

Ник почувствовал ещё один ужасающе сильный порез на той же стороне лица.

Он решил, что время инвентаризации истекло.

Он присел на корточки, не выпрямляясь, и поморщился, когда его тело изогнулось таким образом, что в месте выстрела из плазменной винтовки стало ещё больнее.

Он не мог позволить себе адаптироваться к этому.

Он скользнул вдоль задней части машины, стиснув зубы от боли, затем за другую машину, припаркованную слева от той, на которую он приземлился.

Таким же образом он добрался до следующей машины в ряду.

Он спрятался за следующей машиной, ещё более старым седаном, который был бы уместен в старом полицейском сериале 1980-х годов. После этого Ник спрятался за сгоревшим корпусом пикапа, от которого едва ли сохранился узнаваемый остов.

Затем он добрался до фургона доставки, который стал его первым настоящим укрытием, затем до мини-вэна, небольшого легкового автомобиля, лимузина, а затем ещё шести или семи пикапов.

Он знал, где находится.

Он почти каждый день проезжал через Котёл, выбираясь на центральную улицу, иногда в обе стороны, но, по крайней мере, в одном направлении, к своему дому на Вашингтон-Хайтс или от него. Это был самый быстрый способ добраться до вампирского гетто из центра города и наоборот.

Он говорил себе, что делал это именно для того, чтобы сэкономить время.

И это было правдой — дорога через Котёл была не просто быстрее, она была в геометрической прогрессии быстрее, чем любой другой маршрут, доступный Нику — но он сильно подозревал, что часто ездил этим путём, потому что ему было скучно.