Книга Шулер, страница 254 – Дж. С. Андрижески

И все же он наблюдает за мной, и я замечаю другие нюансы.

Я осознаю, что он неотрывно наблюдает за мной.

Я заставляю его нервничать, восхищаю его, но он также чувствует, что знает меня. Он обдумывает, как ко мне приблизиться. Он жалеет, что не может просто сказать, кто он такой. Я все ещё умудряюсь смутить его. Слыша, как мы с Касс говорим друг с другом, Ревик чувствует себя идиотом из-за того, как открыто он за мной наблюдает. Теперь он думает, что это была ошибка, которая заставит меня сильнее не доверять ему. Он смущён тем, каким социально неадаптированным он мне кажется, и тем, что мы делаем ставки, кому удастся узнать его имя.

Что-то в его переживаниях трогает меня так глубоко, что я не могу это выразить.

Надо мной на мониторе показываются новости с приглушенным звуком.

Внезапно я знаю, что я должна увидеть.

Образ исчезает.

Каменная камера вокруг меня возвращается.

Тёмная и грязная, теперь она мне кажется обыденной, словно я нахожусь в менее эмоциональной реальности, которая находится за пределами субъективного разума Ревика. Двое мужчин входят в дурно пахнущее сырое помещение, помедлив у двери, чтобы посмотреть на прикованного внутри узника. У одного из них нет лица.

Ревик поднимает руки в кандалах и моргает от слепящего света.

На моих глазах размытые линии безликого мужчины начинают проясняться.

За блеском жидкого света начинают проступать черты лица. Я вижу контур по-мужски красивого лица — не совсем молодого, но моложе средних лет.

Он присматривается к мужчине на лавке, улыбается.

— Рольф Шенк?

…затем мы вчетвером стоим на холме, над строем СС, где третий из трёх баков с бензином уже пылает. Когда он взрывается, ударная волна вырывает комки почвы, раскидывая дерево и железо как шрапнель, разрывая ряды стоявших мужчин.

Териан игриво пихает Ревика в грудь, затем начинает бегом спускаться с холма.

— Что ты такое? — спрашивает Ревик у Галейта.

— Пожалуй, тебе стоит задать этот вопрос самому себе, Рольф…

«Я знаю, кто ты», — тихо выдыхаю я.

… и вновь я воюю с эспрессо-машиной.

Монитор над баром показывает новости, где президент Соединённых Штатов улыбается на пресс-конференции. Молодой, красивый, харизматичный — весь мир равняется на него. Касс в своей униформе официантки наклоняется ко мне через стойку, выставив задницу, и теперь она кажется мне невероятно молодой — как ребёнок-переросток в сравнении с женщиной, к которой я ревновала в Лондоне.

— Какой сейчас фонд ставок? — спрашивает она. — Семьдесят баксов? Восемьдесят?

… и я стою в кабинете Ревика, целясь в Ревика из пистолета.

Мои глаза светятся бледно-зелёным, слегка выделяясь в солнечном свете из окон.

— Элли, — в его словах вибрирует напряжение. — Я сказал бы тебе, клянусь, сказал бы…

«Ревик!» — я втискиваюсь между ним и той версией себя, что держит пистолет. Я помню тот момент в Германии, когда молодой Ревик как будто посмотрел на меня. Тогда я думала, что он мёртв, но это было не так.

Сейчас он тоже не мёртв.

«Ревик, я здесь! — я отчаянно машу руками. — РЕВИК! Посмотри на меня!»

— …Даже если так, — говорит он другой мне. — Я не помню…

«РЕВИК! — кричу я и врезаюсь в него своим светом. — ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!»

Он поворачивается, пристально смотрит на меня. Эхо блекнет.

На протяжении бесконечной паузы он лишь стоит там, глядя на меня прозрачными глазами, пристально всматриваясь с расстояния считанных футов. Его глаза перемещаются между прошлой версией меня и настоящей.