Книга Щит, страница 93 – Дж. С. Андрижески

— Ладно, — сказала я Тарси, когда девочка начала аккуратно распутывать мои волосы пальцами и расчёсывать. — Я готова.

Как только я сказала это, все вокруг потемнело.

Меня никогда не выкидывало в Барьер так быстро, совершенно без предупреждения или переходного периода…

***

… И я все ещё стараюсь дышать, когда темнота окружает меня.

Я неподвижно вишу в черноте безлунной ночи в яме в три утра. Я стою, сижу или падаю — здесь невозможно определить, что происходит на самом деле. Здесь нет звёзд, угольков или остатков огня. Я не могу видеть себя в световой форме или во плоти. Я существую как самое глубинное, самое безмолвное ничто, какого я никогда в жизни не знала.

В центре этой темноты концентрируется свет.

Он парализует меня.

Поразительное белое кольцо стягивается внутрь, затем, после мгновения, в которое время замирает… оно вновь взрывается наружу. Фонтан столь изумителен, столь полон изобилующим присутствием, что я не могу отвернуться. Я смотрю, как он расцветает вверх и в стороны вздымающимися крещендо света.

Цвет вливается в черноту.

С орбиты он напоминает вулкан — высокий, мерцающий туман в беззвёздном океане.

Я смотрю туда, где рядом со мной плывёт Тарси.

Её силуэт ярок, наполнен таким количеством вращающихся геометрических фигур тоньше волоска, что я с трудом не теряю концентрацию, когда сосредотачиваюсь на ней. Поначалу я думаю, что её появление — тоже часть светового шоу.

Затем я осознаю, что это просто её aleimi — то, как она выглядит внутри Барьера.

Фонтан раскручивается наружу, распространяя облака энергии и формы.

Некоторое время спустя расплавленные куски пролетают мимо нас в темноте. Я вздрагиваю, когда облако продолжает расти, питаясь тем, что взрывается в его сердце.

Сотрясаемые гигантскими взрывами газа, мы начинаем вращаться по направлению наружу вместе со всем остальным, бездыханно двигаясь сквозь космос. Я вижу, как искорки образуют более глубокие бассейны. Спирали превращаются в небольшие часы, двигаясь в отчётливых индивидуальных ритмах. Я вижу формирование сотен, тысяч таких спиралей. Своего рода чудо прорывается сквозь события былых дней, недель, месяцев, и я знаю, почему Тарси начинает здесь.

Она начинает с рождения.

Это — первая вещь.

Теперь мы ближе — ближе к одной из тех спиралей света, и я ощущаю знакомость этого вращательного движения, словно оно живёт где-то в коде моей ДНК. Я смотрю, как звезды формируют вспышки в кружащих потоках расплавленного пламени, и я знаю, что нахожусь дома, или по крайней мере в непосредственной близости к дому, в галактике, где жило все и вся, что я когда-либо знала.

Мы скользим глубже в это место внутри места.

Изумление вновь омывает меня — в этот раз изумление малостью всего, что мне известно.

«Это было ловко», — говорю я ей.

Она не отвечает словами, но я чувствую её улыбку.

Здесь, глядя, как свет формируется внутри этой пустоши жидкой черноты, я как минимум начинаю понимать, что я никогда не пойму.

***

… Пещера материализуется.

Это происходит быстро — быстрее, чем я осознаю, что звезды меркнут и превращаются в угольки.

Это не её пещера.

В смысле, это не та же пещера, в которой моё физическое тело сидит на замысловато сплетённом коврике, где мои волосы терпеливо расчёсывает до прямых прядей женщина, которая заслуживает лучшего. Женщина, чьё лицо огрубело из-за ветра и солнца, чьи прозрачные глаза смотрят вдаль и привыкли к снегу.