Книга Меч, страница 144 – Дж. С. Андрижески

Платье, которое я носила в тот первый день, было сделано из столь роскошного шёлка, что он ощущался на моей коже как вода. Платье было тёмно-зелёным, со струящимися рукавами, и на нем были вышиты золотые журавли. Оно так льстило моей фигуре, что я даже забыла, как сильно похудела после времени, проведённого в резервуаре.

Вместе с платьем кто-то оставил сложенный пояс из чёрного шёлка, похожий на тот, что я видела на Вой Пай. Когда слуги пришли, чтобы помочь мне одеться, и принесли завтрак, одна из пожилых женщин доверительно сообщила мне, что этот пояс символизировал большую честь. Он являлся символом Лао Ху и выдавался лишь тем, кто считался членом их семьи видящих.

Зная Вой Пай, в этом можно было прочесть и какой-то другой посыл, но я не пыталась расшифровать его, а также не стала спрашивать об этом пожилую китаянку с добрыми глазами. Я лишь поклонилась, поблагодарила её и спросила, не поможет ли она мне завязать его на правильный манер.

Затем я села и позавтракала блинчиками с взбитыми сливками, слушая, как они говорят о всяких мелочах в Городе, о погоде и ежедневных рынках, переменах в природе, пришедших с наступлением весны.

Я много ела. Я всё ещё пыталась вернуть своему телу такую форму, которая мне знакома.

За пределами моей спальни Город казался совершенно иным миром.

Признаюсь, он безгранично поражал меня.

В тот первый день, даже будучи ослабленной после нехватки физической активности и еды, я больше двух часов ходила по их землям, делая маленькие и большие перерывы, чтобы посидеть на лавочках. Я тяжело дышала от усилий и приходила в себя в безупречных садах, глядя на цветущие вишни, которые покачивались над моей головой, слушая напевное журчание искусственных ручьёв, которые струились меж замысловатых каменных скульптур и вытекали сквозь резные решётки. Я смотрела, как птицы порхают с ветки на ветку, и поражалась безмятежности.

И всё же я не могла полностью расслабиться.

Они что-то сделали с моим светом. Я больше не могла чувствовать Ревика.

Я знала, что часть моей нервозности вызвана этим.

Я не была полностью отрезана от него, как в резервуаре, но я не могла говорить с ним или так сильно чувствовать, как раньше. Даже в те несколько дней я сделалась настолько зависимой от знания, что он есть где-то там, что мне сложно было побороть тревогу, вызванную его отсутствием.

На следующий день я встала ещё раньше, ходила ещё дольше.

Я больше времени сидела на каменных лавочках, наблюдала за птицами и то пыталась подумать, то пыталась выбросить из головы все мысли.

То тут, то там я пыталась нащупать конструкцию.

Однако через ошейник мне мало что удавалось уловить.

Когда я позднее спросила об этом Дорже, Тензи, Юми и Пореша, они рассказали мне про яркие места с объёмным звучанием, расположенные во множестве слоёв меньших конструкций, и они имели доступ лишь к немногим из них. Некоторые содержали изображения истории и культуры Города и напоминали фильмы, проигрывавшиеся перед их глазами. Другие показывали доисторические времена, космос, рождение миров, другие измерения. Некоторые были переполнены мифическими созданиями, динозаврами, инопланетными видами, сознаниями животных и птиц. Дорже описывал конструкцию, которая была наполнена лишь изумрудно-зелёными и золотыми частотами света — он говорил, что пребывание в ней наполнило его таким ощущением умиротворения, что после этого он часами пребывал в медитативном состоянии.