Книга Меч, страница 146 – Дж. С. Андрижески

Коммунисты отступили.

В те ранние годы Мао слишком сильно нуждался в поддержке видящих, чтобы конфликтовать с ними, какими бы ни были их исторические связи с предыдущим режимом. Лао Ху являлись краеугольным камнем в его претензиях на глобальную власть, так что мысль о том, чтобы оставить их запертыми в Городе — теоретически чтобы они размножались и тихо процветали, пока Запад убивал своих видящих всё в больших и больших количествах — ему очень нравилась.

Императора и его семью, напротив, отсюда выпроводили.

После них ворота оставались запертыми.

Я знала, что некоторые в Семёрки считали, что Лао Ху злоупотребили своим положением с китайцами, скорее всего, принудив людей подчиниться. Другие думали, что именно Лао Ху станут видящими, которые переживут Смещение, а затем эволюционируют на новый этап развития, как это сделала Первая Раса много поколений назад.

Честно говоря, у меня на этот счёт не было мнения.

Однако глядя на аккуратный пейзаж вокруг дворца, мне сложно было воспринимать запертые врата как нечто плохое.

Ставка Мао тоже окупилась.

Ни у какой другой страны нет такого количества видящих, которые готовы с таким рвением сражаться чисто из-за своей верности стране. Тренировка разведчиков Лао Ху уникальна и хранилась в строгом секрете. Они также намного менее восприимчивы к мерам безопасности против видящих, которые применялись на западе.

Лао Ху обеспечивали китайскому правительству одно из самых сильных военных преимуществ в мире. В результате маоисты включили присутствие видящих в свою философию коллективизма и братства и оставили Запретный Город в покое, окрестив его «почётной резиденцией», которой правили их возлюбленные кузены-видящие, Лао Ху.

Я ещё не выяснила, как Третий Миф вписывался в эту общую философию, но, похоже, все в Городе знали, кто я такая.

На пятый день пребывания здесь я решила посмотреть сад, о котором мне рассказывал Джон.

Мне пришлось миновать несколько поворотов и тупиков прежде, чем мне удалось его найти.

Даже тогда я едва не прошла мимо коридора, который описал мне Джон. Подняв взгляд, я посмотрела на высокую арку, которая служила единственным входом в сад, и решила, что, должно быть, я в нужном месте. Особенно когда заметила полог из листьев деревьев над узорчатой стеной.

Миновав круглый вход, я услышала воду, которая журчала где-то впереди, а также птицу, которая по звучанию длинной пронзительной песни казалась довольно крупной.

Пройдя по дорожке из гравия и камня, я миновала несколько статуй, большинство из них находилось в центре искусственных прудов. Я увидела каменный лабиринт, о котором рассказывал мне Джон — там они пускали по воде напитки в какой-то игре, в которую императорская семья играла во время вечеринок в саду. Погладив ладонями резной камень, я осмотрела маленькую крытую зону, затем пошла дальше, глубже в усаженную деревьями часть парка.

Звуки воды сделались громче.

Завернув за угол одной из причудливых высоких скульптур из камня, я тут же остановилась, увидев Балидора и Вой Пай, сидевших на каменной лавочке под тёмно-пурпурным сливовым деревом.

Они сидели так, что их ноги соприкасались. Головы близко склонены друг к другу.

Вокруг них плыл ещё один реконструированный пейзаж с высоким водопадом. Здесь журчание воды было громким, почти оглушающим. Деревья окружали место, где они сидели, наряду с небольшим газоном, искусно расставленными светильниками, скульптурами и расписными вазами.