Книга Тень, страница 87 – Дж. С. Андрижески

Будучи обездвиженной, я попыталась как-то пережить это, позволить этому ощущению пройти, хотя оно будто сокрушало мою грудь.

Я помнила это. Во всяком случае, я помнила привкус этого чувства.

Я помнила интенсивность этого чувства по тому времени, когда я была в пещере с Тарси.

Тот же прилив эмоций встречал меня всякий раз, когда мы шли по следам мальчика на той изломанной тропе воспоминаний. Тарси заставила меня изучать Сайримна ещё до того, как я узнала, кто такой Ревик на самом деле. Теперь меня поразило знакомое ощущение, схожесть того чувства потерянности.

Я помнила, что изумлялась тому, как одна личность может чувствовать так много и не сойти с ума.

Но это тоже было иным.

Здесь все фильтры исчезли. В этот раз я не наблюдала за Барьерным отпечатком извне. Сколько бы я ни уловила в тот раз, это не шло ни в какое сравнение с тем, что было сейчас.

В этот раз я находилась внутри, проживала всё это с ним.

Я также поняла кое-что ещё.

Та же самая особенность, которая делала его таким счастливым ребёнком, стала впоследствии его погибелью. Я любила своих человеческих родителей — сильно. Я знаю, что они любили меня, и Джон любил меня, и Касс. Но какой бы сильной ни была эта любовь, они никогда не могли быть со мной такими открытыми и любящими, какой была семья Ревика с ним.

Он был открыт для них до такой степени, которую человек просто не может уложить в голове.

Теперь я осознавала, что Тарси закрыла меня щитами и от этого тоже.

Она защитила меня от худших частей, вероятно, чтобы я продолжала наше изучение его прошлого. Только после всего случившегося в Вашингтоне я осознала истинный смысл её маленького упражнения. Она знакомила меня с моим супругом.

Спустя ещё несколько долгих минут я осознала, что чувствую и его тоже.

Точнее, я осознала, что никогда не переставала чувствовать его. Он был там, со мной, всё это время. Даже сейчас я так сильно погрузилась в его свет, что едва могла разделить его нити.

Я слышала его дыхание.

Поначалу мне показалось, что я вообразила эту часть. Я думала, что это какое-то эхо в моём сознании, какой-то отголосок места, которое я только что покинула.

Ещё раньше я думала, что это я.

Затем я услышала его. Я услышала его голос.

Он говорил параллельно со своими попытками дышать. Долгое время я слушала, и только потом осознала, что он повторяет что-то наизусть. Я не узнала, что это. Может быть, это молитвы, а может, повтор одного и того же отрывка песни раз за разом, как он делал сегодня ранее.

Но это другое.

Вместо того чтобы упражняться в свисте в темноте, он задыхался, хватал ртом воздух, словно дышал вопреки какому-то тяжёлому грузу на его груди.

Осознав, что это доносится не из Барьера, я повернула голову.

Он лежал наполовину на боку, согнув ноги в странной форме полумесяца и держа их близко к телу, а рукой обхватил живот. Всё ещё задыхаясь и тяжело дыша, он на моих глазах шептал какие-то слова, словно не мог сдержать их поток на своих губах. Долгое время он не смотрел на меня. Он лежал там, потея, и его глаза смотрели в никуда, когда не оставались закрытыми.

Он бормотал тихо и успокаивающе, словно обращаясь к самому себе.

Затем он внезапно ощутил мой взгляд.

Он посмотрел мне в глаза с другой стороны комнаты.

Выражение его лица шокировало меня, заставив сердце подскочить к горлу.