Книга Война, страница 263 – Дж. С. Андрижески

— Почему ты сказал Ревику, что мы будем в баре?

— Мы там и будем к тому времени, когда он встретится с нами.

Недоумевая, я не стала спорить, но поймала себя на том, что всё равно обдумываю его слова.

У нас уйдёт несколько минут на то, чтобы добраться до шестьдесят четвёртого этажа, затем ещё несколько минут, чтобы вернуться в бар. Ревик говорил про десять минут. Что-то тут не сходилось, но почему-то я не стала наседать на Джона — может, потому что мой мозг по-прежнему находился в подвале с Ревиком и тем фактом, что я только что узнала, что ношу в себе его ребёнка.

Мэйгар будет его или её сводным братом.

Эта мысль по какой-то причине заставила меня улыбнуться.

После очередной паузы я всё же послала наше предположительное место назначения Ревику через гарнитуру — на случай, если мы ещё не закончим тогда, когда он направится в бар, ища нас.

Но помимо этого, я не говорила с ним.

Я не особенно удивилась, когда он также не стал выведывать у меня дополнительную информацию. В его коротком импульсе подтверждения я услышала проблески раздражения на Мэйгара, нечто вроде адресованного мне беспокойства, но в остальном почти ничего. Наверное, он хотел дать мне время переварить информацию перед тем, как мы поговорим по-настоящему.

Стоя там, в лифте, я осознала, что улыбаюсь.

Последние несколько недель Ревик был счастлив.

Он был параноиком, гиперэмоциональным, гиперопекающим, чертовски перевозбуждённым, собственником, властным, временами чуть ли не душил меня своей заботой… но он был по-настоящему, действительно счастлив.

На терминале горели цифры, постепенно увеличиваясь по мере поднятия лифта.

Одновременно с этим мой страх постепенно начал стихать.

Моё сердцебиение вернулось в норму, и мой свет тоже.

Странно, но я как будто вздохнула с облегчением.

Дело не только в знании.

Дело даже не в том, что я наконец-то поверила Ревику, что со мной не происходит ничего плохого, а из-за моей слепоты не стоит так переживать.

Дело в неожиданном осознании, что, несмотря на конец света, преследование Тени, Дитрини, вирус, землетрясения, цунами, ураганы и штормы, падения правительств по всему миру… я всё равно чувствовала надежду. Даже после всего этого во мне оставалось достаточно надежды, чтобы я хотела стать матерью.

Я хотела принести новую жизнь в этот мир — нашу жизнь.

У нас с Ревиком будет семья.

Эта мысль взрывала мой мозг, наполняла меня изумлением, страхом, неверием, тревогой. И все же, чем больше это откладывалось в моём сознании, тем более счастливой я себя чувствовала. На каком-то уровне один лишь этот факт помог мне поверить.

Всё действительно будет хорошо.

Мы будем семьёй. Все мы.

Джон, Врег. Балидор.

Даже Мэйгар.

Мы будем семьёй, и всё будет хорошо.

Балидор стоял на дальнем краю комнаты с белыми стенами, и смотрел поверх голов и тел на монитор, который занимал всю стену их самого большого конференц-зала.

Пока Балидор находился там, не отрывая взгляда от трансляции, помещение продолжало заполняться видящими. Он осознал, что ощущает лёгкую благодарность за то, что Нензи к ним ещё не присоединился — хотя он знал, что его придётся привлечь к этому, и скоро.

Эта мысль лишь смутно отложилась где-то в уголке сознания Балидора.

Остальные 90 % его внимания оставались прикованными к костлявому лицу, которое занимало большую часть монитора. Узнаваемые черты стёрли всё остальное помещение. Балидор сосредоточился на нём всем своим существом, впитывая каждую деталь, затерявшись в глазах и свете другого, пытаясь ощутить за ними живое существо, хотя бы чтобы подтвердить, что этот образ реален.