Книга Война, страница 91 – Дж. С. Андрижески

Этот «чёрный ход» заключался в том, что Гаренд послал нас через грузовые протоколы в другом конце пирса, в компании Талей и Чандрэ, которые заявили, что это запертое армейское оборудование является «стратегически важным» и требует личного сопровождения агентов СКАРБа.

Конечно, мы все знали, что ещё может возникнуть ситуация, в которой нам придётся с перестрелкой пробиваться на территорию города. Многое зависело от того, какие игрушки применят к сканированию контейнеров.

Но Талей, похоже, была уверена, что до этого не дойдёт.

Поскольку я толком не была знакома с Талей, это не особенно меня успокаивало.

А ещё сложно было не испытывать паранойи, потому что мы понятия не имели, что происходило снаружи субмарины в то время. Тем из нас, кто находился в запертом контейнере, приходилось сохранять полную тишину, и не только в плане Барьера. Ни у кого из нас не было гарнитур или наладонников, даже имплантатов. Всё изъяли или на судне, или во время полёта на самолёте, чтобы не спровоцировать идентификационные сканеры в порту.

Вместе с нашим человеческим грузом Ревик, Врег, Балидор и я были пристёгнуты к внутренним стенам одного из двух контейнеров с органическими щитами и ждали, придётся ли нам использовать оружие, которое мы захватили на случай чрезвычайной ситуации.

Неловко было оказаться лицом к лицу с людьми, которых мы привезли с собой из Сан-Франциско. Джон тоже находился здесь, но пребывал в полной отключке. Он даже не пошевелился с тех пор, как мы вошли в битком набитый людьми и видящими контейнер.

Большинство людей, которых я знала из Сан-Франциско, сидели прямо напротив нас.

Да уж, это было неловко.

Я несколько раз навещала их на авианосце перед нашим отбытием в Аргентину.

Но за время полёта обратно в Штаты я ни разу не поговорила с ними, как и за те недели, что мы провели в Олбани.

Казалось, будто никогда не хватало времени из-за всей этой информации и докладов, требующих внимания, из-за разговоров с командой разведки о предварительном отслеживании Касс и Фиграна, из-за позволения им часами считывать мои впечатления о Касс, из-за просмотра новостей из других стран по подпольным каналам.

Затем последовали бесконечные обсуждения того, как лучшего всего добраться до Манхэттена, что делать с людьми и видящими из Списков, которые застряли в других частях земного шара, кому мы вообще можем доверять настолько, чтобы сообщить имена тех из Списка, чьё местоположение мы ещё не определили.

Конечно, я знала, что это дерьмовая отговорка.

Я слишком много таращилась в окно на кровавую бойню на улицах Олбани, чтобы оправдание «не хватило времени» звучало убедительно.

Правда в том, что после Аргентины я просто была не в состоянии проводить время с теми людьми, с которыми я дружила вместе с Касс. Я не была готова к напоминанию о своей жизни в Сан-Франциско, или о том, насколько чужеродной эта жизнь казалась мне теперь. Я не была готова к тому, что хоть один из них спросит меня, где Касс, и почему она не с нами.

Я не могла справиться с этим, так что я их избегала.

Я и на субмарине их не видела, поскольку Балидор в качестве меры предосторожности запер всех людей в свободных от вируса контейнерах перед нашим отбытием.

Врег бесился, что Джона разместили вместе с остальными «червяками» на время нашего путешествия через гавань Нью-Йорка и Ист-Ривер. Но сейчас, глядя на Джона, пристёгнутого ремнями и пребывающего в полной отключке, я действительно не видела большой разницы.