Книга Чёрный как ночь, страница 72 – Дж. С. Андрижески

Я ничего не добилась, если не считать кровотечения из запястий в пугающих количествах, отчего по простыням на кровати-кушетки разбрызгались красные капельки. В верёвках также оказалось недостаточно слабины, чтобы мои руки выскользнули за счёт крови.

Все это время я пыталась дотянуться до Блэка, но и с этим мне повезло так же, как с остальным — то есть никак.

Перед уходом Солоник снова вставил мне кляп, так что все это время я ещё и пыталась избавиться от кляпа, даже пыталась разжевать его зубами. Я не могла достаточно сомкнуть челюсти, чтобы преуспеть, а звуки, которые я в результате издавала, получались недостаточно громкими, чтобы проверить его теорию о том, что меня никто не услышит.

Очевидно, этот парень не впервые имел дело с удерживанием заложниц и изнасилованием.

Когда он вернулся через дверь после всего этого и увидел кровь, покрывавшую все простыни, он несколько раз цыкнул, затем осмотрел мои запястья. Я ощутила, как он решил, что они в порядке. Вообще-то, я чувствовала все, что он думал — по меньшей мере, все, что он позволял мне чувствовать… я не могла избежать его сознания, когда он сидел так близко ко мне на кровати.

Затем он сказал, что хочет снова меня изнасиловать, и я начала плакать.

Как и прежде, ему было все равно.

После этого он подтащил один из пакетов, который принёс с собой, и поставил передо мной еду. Ужин, видимо. Пахло и выглядело как Пад Тай^[9].

Он убрал кляп, целуя меня в щеку, пока развязывал узел.

В этот раз я не ждала. Я проигнорировала его слова о том, что никто меня не услышит, и завопила во всю свою грёбаную глотку.

Я орала, пока он не ударил меня или не вырубил каким-то иным способом.

Очнувшись в следующий раз, я все ещё была обнажённой, но он свернулся рядом со мной.

Я посмотрела на него, гадая, сумею ли убить его, разорвав горло своими зубами. Я едва осознала эту мысль, а он уже открыл глаза. Взглянув на меня, он усмехнулся, и это беспричинно взбесило меня до такой степени, что я честно не думала, что когда-нибудь хотела так сильно убить кого-то, как хотела убить его в те несколько секунд.

Однако я ничего не сказала. Я просто смотрела, как он садится. Он немного поморгал в свете свечей, потирая лицо одной рукой. Я видела, как на мышцах его руки переливается детализированная татуировка похожей на дракона рыбы. Теперь единственное освещение в комнате исходило от полудюжины белых свечей, которые он зажёг на алтарной лавке.

Он запихнул кляп обратно, вопреки моему сопротивлению, затем свернулся вокруг меня и улёгся обратно спать, обвивая меня руками и душа своим присутствием.

Он казался полностью довольным.

Когда я проснулась в следующий раз, это было из-за запаха кофе.

Когда я открыла глаза, он стоял надо мной, слабо улыбаясь, одетый в белую классическую рубашку и синие джинсы. Он держал стаканчик, кажется, с настоящим кофе, и изучал моё лицо.

— Я сниму это, — сказал он предостерегающим тоном, указывая на кляп. — Но никаких криков. Да?

Поколебавшись лишь секунду, я кивнула, подавив свою ярость.

Однако он улыбнулся, и по выражению его лица я понимала — он это почувствовал.

Что ещё хуже, я чувствовала, что это показалось ему милым.

Сев рядом со мной на кушетку, он щёлкнул пальцами, чтобы я повернула голову, затем принялся развязывать узел.