Книга Возвращение чёрного, страница 126 – Дж. С. Андрижески

— Честно? — сказала я. — Я не знаю. Но Тамплиер ощущается примерно как он… не совсем как он, но достаточно близко, чтобы я задавалась вопросами, — чувствуя недоумение Ника, я добавила: — Люди пребывают в различных ментальных состояниях, Ник… даже в совершенно разных личностях… в зависимости от того, чем они занимаются. Даже нормальные люди делают это до какой-то степени. Адвокат не такой уж адвокат, когда она дома, и она — мать для ребёнка. Сын не такой уж и сын, когда он играет отца для собственного ребёнка или выпивает с друзьями и смотрит на стриптизерш. Женатый человек может быть совершенно иным в момент измены… и так далее. Но некоторые люди более сложно и разобщённо переключаются между различными ролями и частичными личностями…

— То есть ты можешь не узнать этого парня. Когда он не «в роли», хочешь сказать… так? — сказал Ник. — Он может ощущаться как кто-то другой?

Я вздохнула, будучи такой же раздражённой, как Ник.

— Да, — сказала я, и злость просочилась в мой голос. — Мне может понадобиться побыть с ним на одной линии — физически, имею в виду — пока он снова не переключится.

— Ты сейчас за ним наблюдаешь? За Хокингом?

Моя челюсть затвердела до состояния гранита.

— Да, — сказала я.

Я почувствовала, как Ник кивнул ещё до того, как заговорил.

— Окей. Просто не стреляй ни в кого, пока не убедишься наверняка. Хорошо, Мири? Я знаю, как ты себя чувствуешь…

— Нет, не знаешь.

Он умолк, затем снова выдохнул.

— Ладно. Справедливо. Может, и не знаю. Но все равно, не делай этого, ладно? Я тебя знаю. Если ты совершишь ошибку и возьмёшь не того парня, ты никогда с этим не смиришься. Я тоже хочу убрать этого парня с улиц, поэтому и говорю тебе… не совершай поспешных действий, ладно? Сначала убедись, что это тот парень. Затем позволь мне разобраться с этим. Ладно?

Я кивнула, слушая его.

Я даже соглашалась с ним, во всяком случае, в принципе, но его слова все равно меня раздражали.

Возможно, меня просто тошнило от того, что мне читают лекции. Мне никогда не нравилось, когда мне указывали, что делать. Возможно, это потому, что оба родителя умерли, когда я была слишком маленькой, дяди уехали, а затем взрослые внезапно стали вмешиваться и давать мне непрошеные советы.

Я помню, что даже ребёнком думала, что люди, которые так поступали, хотели усидеть на двух стульях. Никто не хотел по-настоящему брать ответственность за меня или Зои, когда мы были детьми. Нам всегда говорили взять себя в руки, научиться довольствоваться тем, что есть, полагаться на свои силы — но в то же время эти люди хотели иметь право грозить нам пальцами, когда мы старались изо всех сил, а результаты были не идеальны. Люди всегда хотят усидеть на двух стульях.

Но я не терпела этого. Я не терпела этого тогда, и не терпела этого сейчас.

Мы с Блэком сами по себе.

Я не могла ожидать, что кто-то исправит это ради него. Или ради меня.

Даже с помощью моего дяди, Ника, Энджел, сотрудников Блэка, что-то в этой ситуации, в окружении всех этих людей, заставило меня осознать, насколько мы одиноки.

Или, возможно, я только что впервые осознала или призналась самой себе, что Блэк относился к другой категории. Не просто к категории, отличавшейся от моих друзей, но к категории, отличавшейся от всех людей, которые когда-либо были в моей жизни.