Книга Чёрное крыло, страница 60 – Дж. С. Андрижески

Она постаралась не выдать этого лицом, просияв сразу же, как только открыла дверь.

Прежде чем я успела что-либо осмыслить, она уже сошла с порога и встретила нас на полпути между дверью и ступенями крыльца. Она подошла прежде, чем я успела уложить в голове то, что видела на её улыбающемся лице или в блеске её глаз… а потом её руки обхватили меня, и она притянула меня в удушающее материнское объятие.

Я ничего не смогла поделать.

Я прослезилась.

Потом, всё ещё сжимая под мышкой бутылку вина и удерживая на ладони коробку с пирогом, я свободной рукой обняла её как можно крепче.

Когда мы отпустили друг друга, она рассмеялась и обняла меня снова.

Во мне вспыхнуло чувство любви, на мгновение ошеломившее меня.

Они были моей второй семьей.

Не только Ник, но и вся семья Танака приняла меня после моего ухода из армии и стала единственной семьей, которая осталась у меня после смерти сестры.

Они настаивали, чтобы я приходила на каждый праздник, на каждый большой семейный ужин, каждый дурацкий день рождения и годовщину, каждое знакомство с новым питомцем семьи. Я слишком сильно скучала по ним и потому даже не позволяла себе думать об этой тоске, но теперь всё это накатило волной, и я не могла сохранять вежливую дистанцию.

К тому моменту, когда я справилась с той первой, ошеломляющей волной эмоций, Юми всё ещё обнимала меня за плечи и уже отчитывала Блэка.

— Ты заставил её нести всё? Ты бесполезный муж, как я и думала.

— Почему вы вообще удивляетесь, миссис Танака? — парировал Блэк, спасая бутылку вина из-под моей подмышки и бормоча в ответ: — Если бы я оказался не бесполезным, вы бы всё равно были разочарованы…

— Юми, — рявкнула она. — Юми, Юми, Юми. Сколько раз мне надо повторять тебе мое имя? У тебя болезнь Альцгеймера? Ты наркоман, раз не можешь запомнить такую простую вещь, как имя старушки?

Блэк удивлённо рассмеялся, словно не смог сдержаться.

Я видела, как Юми одарила его кривой улыбкой, и снова ощутила в её свете шёпот чувства вины.

Я поймала себя на том, что задумываюсь над этим чувством вины.

Я также гадала над тем, какое облегчение она испытала, увидев не только меня, но и Блэка, которому она всегда симпатизировала вопреки собственному желанию и вопреки стараниям как можно сильнее недолюбливать его… возможно, из чувства какой-то верности своему сыну.

Не то чтобы Ник ненавидел Блэка в прямом смысле слова (они стали настоящими друзьями за последние несколько лет перед его обращением в вампира), но было время, когда они категорически не переносили друг друга, и наверное, в тот период Юми всякого наслушалась о Блэке.

Ник и его мать всегда были близки.

Зная Ника, он многое ей рассказывал.

Может, Юми не сумела забыть все эти вещи даже после того, как Ник неохотно привык к присутствию Блэка в его жизни… и даже начал ему симпатизировать.

И ещё я.

Довольно много лет в Юми Танака жила весьма явная надежда, что я стану членом семьи в более постоянном и законном смысле слова и… наверное, что ещё более важно… что я могу подарить ей маленькие копии её сына в качестве внуков.

Выбросив всё это из головы и получив суровый взгляд от Блэка, я последовала за Юми в их дом в фойе, затем в гостиную, оглядываясь на тех, кто уже был здесь.

Мягко говоря, зрелище было странным.

Отец Ника сидел в своём обычном кресле, но его спинка не была откинута назад.