Книга Черный к свету, страница 60 – Дж. С. Андрижески

Появилась фигура, озарённая светом из коридора позади него.

Я увидела там Люциана Ракера, и меня удивило, что я узнала его.

Из-за подсветки коридора его было видно хуже, чем ожидалось, но я отчётливо узнала его профиль. Его волосы заметно развевались на ветру. Как только панель открылась настолько, что сработал датчик, над дверью на лестницу зажёгся тусклый свет.

В результате его лицо озарилось оранжево-золотым сиянием.

Из-за этого он выглядел старше, как ни странно, более человечным и менее похожим на того сильно загримированного миллиардера-знаменитость, которого я помнила по большинству роликов, что я видела. Он толкнул дверь с неким подобием слабой улыбки на лице.

На его пальце сверкнуло кольцо. Ветер продолжал трепать волосы вокруг его лица, но он, казалось, не обращал на это внимания. На его лице появилось самодовольное выражение удовлетворения, когда он оглядел тёмную парковку, ступив одной ногой за дверь…

Что-то явно врезалось в него.

Это было шокирующе, жестоко.

Его сильно отбросило назад.

Он ударился о дверной косяк позади себя сначала черепом, а потом и всем телом. Пуля снесла ему большую часть головы сбоку и сзади. Морган был прав: кровь разбрызгалась на несколько метров по коридору. Она покрыла дверной косяк и большую часть самой двери.

Сама жестокость смерти потрясла меня.

Я не понаслышке знакома с огнестрельными ранениями, но это всё равно потрясло меня, может быть, из-за того, кто это был, или, может быть, из-за спокойной нормальности, свидетелем которой я была непосредственно перед тем, как это произошло.

Одна пуля сделала это.

Металлический снаряд безжалостно врезался в него; его тело отбросило назад, а затем на короткое время пригвоздило к месту. Как только пуля и дробь пронзили его насквозь, мышцы, кости и сухожилия потеряли всякую сопротивляемость. Его колени подогнулись, а позвоночник и живот перестали сопротивляться.

Он упал, как мешок с мясом.

Это странным образом разочаровывало.

Это приносило странное удовлетворение.

Запись продолжалась, может быть, ещё минуты полторы, но на самом деле ничего не изменилось.

— Ты это видел? — спросил Блэк у Ника.

Ник пристально посмотрел на него и коротко кивнул.

Блэк взглянул на Моргана.

— Перемотайте плёнку.

— Как далеко?

— Прямо перед выстрелом.

Морган сделал, как ему было сказано.

И снова Ракер стоял перед ним, счастливый, самодовольный, улыбающийся — определённо живой. Ветер трепал его волосы, и я видела, как он покачивает лампочку над дверью.

В тот раз я невольно более отчётливо подметила улыбку Ракера, когда он открывал дверь.

Теперь она больше походила на холодную ухмылку, и что-то в ней показалось мне жестоким. Как будто он вспоминал, каково это — топнуть по хвосту щенка, или дёрнуть кого-то за волосы, или толкнуть пожилую даму под колёса машины. Его взгляд был обращён внутрь себя, сосредоточен на чём-то далёком, но о чём бы он ни думал, это доставляло ему удовольствие, и не в самом приятном смысле.

Возможно, в его рассеянных глазах я увидела даже нотку предвкушения.

Затем раздался выстрел… и Блэк заговорил.

— Вот тут! Стоп!

Морган поставил запись на паузу.

Блэк подошёл к монитору во всю стену.

Он провёл своими длинными пальцами по правому углу экрана.

Я не заметила этого во время первого просмотра, но когда Блэк провёл пальцами по контуру, я выделила из остального кадра призрачные очертания. Я была так сосредоточена на Ракере, на повреждениях, которые пуля нанесла его лицу и черепу, что совершенно упустила из виду то, что увидел Блэк.