Книга Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка, страница 173 – Салма Кальк

— Ну… побить могу, убежать могу, — а потом опустила глаза в пол и добавила: — мужиков увлечь могу, чтобы потом, как уснёт, карманы и сумки поясные у них проверить.

В отличие от отца, у девочки имелись растоптанные кожаные башмаки, запасная рубаха и запасные лиф с юбкой. Правда, одежда не сохранила свой первоначальный цвет, и штопка с заплатками смотрелись ярким абстрактным узором. Чулок она не носила, потому что не имела, и когда Берта отмыла её до скрипа, и переодела не в новое, но чистое, сначала изумилась, а потом попыталась сбежать через окошко купальни для слуг. Была изловлена за ногу и сначала посажена под замок, а потом уже доставлена ко мне в кабинет, где мы с графом и проводили первичное собеседование.

Два сына Зайца, погодки Пьер и Поль, иначе Зайчата, Старший и Младший, держались скромнее. Правда, они тоже, как оказалось, умеют и голову заморочить, чтоб осмотреть карманы, и выследить, где живёт человек, когда бывает дома, а когда нет — чтобы отпереть магически замок и наведаться в дом, комнатку или квартиру в отсутствие хозяина. Но за ними не числилось ничего серьёзного, потому что отец не позволял, грозился страшными карами, и они пока что его слушались. Старший оказался ровесником Шарло — те же пятнадцать, но в отличие от Шарло промышлял только мелкой помощью старшим — найти потерянное, узнать неизвестное — и ни на что большее не замахивался. Брат годом младше полностью слушался старшего, и иногда — отца.

Молодёжи обрисовали перспективы — сытая жизнь, обучение магии, но за это придётся расстаться с прежними приятелями и заказчиками, и жёстко слушаться меня и господина графа, и всех, на кого мы укажем. Решиться им было непросто, потому что всё, что мы предлагали, никак не вязалось с их обычным образом жизни, и с образом жизни их соседей по придонному слою здешнего общества. Правда, с другой стороны имелся Шарло — как реклама новой жизни. Он выхвалялся новыми башмаками, сшитыми специально для него по мерке, и личным знакомством с принцем, и чем-то там ещё, но — как я понимаю, до конца не убедил. Поэтому поступили испытанным уже способом. Молодёжь привели в порядок, накормили, потом граф наколдовал на всех троих запрет пользоваться магией, и их заперли в комнатушках первого этажа, в одной — братьев, в другой — барышню. И сказали, что кормить будут, время подумать у них — до вечера воскресенья, но если надумают уйти — то в любой момент, правда, одежду новую заберём и обратно уже не примем.

И я позволила себе реально забыть о них до вечера воскресенья. Потому что… впереди бал, на котором нужно сделать множество дел.

Реклама Амедео. Мы уговорились с ним и с Терезой, что молчим, кто шил моё платье. Кстати, Терезино платье тоже было изрядно доработано нашей бригадой портных — добавлена вышивка, ленты выложены другим рисунком, добавлены микроскопические банты и цветы. И пускай все смотрят, а мы будем молчать.

Пока — молчим и дразнимся. Расскажем, конечно, но — или уже на следующем массовом мероприятии, которое заявлено через неделю после этого, и к которому Тереза тоже обретёт совсем новое платье. Или вообще в частных беседах. А потом уже подумаем о… баннерах и таргетированной рекламе? Впрочем, показ нового платья тем, кто может заинтересоваться и заказать, как раз очень схож с таргетированной рекламой, настроенной на подходящую целевую аудиторию. Просто мы с Терезой будем такими вот… живыми баннерами.