Книга Я сделаю это сама, страница 96 – Салма Кальк

Я прямо тут же пожалела, что спустилась сюда, и не дала мужчинам возможность справиться с этой жутью без меня. Толку от меня нет никакого, а выход-то я перегораживаю всей собой.

Мои глаза закрылись сами по себе, но я сосчитала про себя до пяти и открыла их снова.

Отец Вольдемар шептал молитву, а рукой держался за крест.

Генерал опирался спиной на стену, его трость лежала на полу, а обеими руками он что-то держал. Что-то большое и тяжёлое, судя по напряжению и по выражению его лица.

Полковник Трюшон тоже что-то держал, но ему как будто было попроще. Наверное, у него просто нога не болит.

Мальчик Северин же являл собой невероятный контраст – юное лицо и облако страшной силы вокруг. Смотреть на него и то было жутко, а рядом стоять – наверное, и вовсе. Но трое магов в сумме давали какой-то защитный барьер, внутри которого шевелились трое – кого?

Пробудившись, они перестали быть белыми и каменными. Мне они виделись странным веществом, с зыбкими, колеблющимися краями, и несомненно – очень, очень опасными. Хотелось заорать, убежать, а если не убежать, то хотя бы спрятаться. Но было некуда.

Северин как-то вычленил из троих одного, того, который местный. Заставил его встать и стоять ровно, тогда как двое остальных копошились и тихо подхрипывали.

- Кто ты? – спросил Северин.

- Емеля, - прохрипел тот.

- Как ты умер?

- Меня выпили.

- Кто тебя выпил?

- Он.

- Кто он?

- Как Валерьян. Но не он. Врёт, прикидывается. Но это неправда. Давно уже не Валерьян,

- Почему не Валерьян?

- Ни живой, ни мёртвый. Нездешний. Издалека. Не боится креста. И молитвы не боится.

- Спроси, из моря или с горы, - быстро проговорил отец Вольдемар, бледный до синевы, весь лоб в испарине.

- Чужой был с моря? – быстро выдохнул Северин вопрос.

- Нет.

- С горы?

- Издалече. Из-за гор. У нас таких нет. В море таких нет.

- Почему он выпил тебя?

- Хочет жить, его жизнь – чья-то смерть.

И тут двое других, которые только ворочались и глухо ворчали, как подскочат, да как бросятся на двух магов, державших защиту!

Генерал отбил, я не поняла как, но отбил – их отнесло, да прямо на полковника Трюшона. А тот замешкался – сделал что-то, да без толку, не помогло. В спины обоим разом ударили поток пламени и мертвенно-серые щупальца, оба стекли на пол и словно раскатились друг от друга в разные стороны, но было поздно – полковник лежал на спине, закрыв глаза, и тяжело дышал.

Тот, кого допрашивали, воспользовался суматохой, и ломанулся к лестнице, чтобы попасть наверх. Точнее, я не поняла, была ли ему нужна лестница, или роль играл открытый люк в подвал. Или тот факт, что маги проделали дыру в защите.

Отец Вольдемар честно встал поперёк его дороги во весь свой немалый рост, воздев крест и громко читая молитву, и затормозил врага. Покойничек завис, будто раздумывал, как обойти преграду, получил в спину, но не упал, и не развеялся, а взмыл вверх, и оттуда обрушился на замолкшего от изумления священника. Тот упал, путь наверх теперь преграждала только я.

И тут я поняла, что на меня прёт что-то, чему я и названия-то не знаю, кроме матерного. Вообще я читала, что сквернословие помогало против всякого такого, и прошептала пару соответствующих заклинаний, но безуспешно. Конечно же, я забыла о том, что на меня навесили какую-то там защиту, заорала, в панике выставила руки перед собой и сделала… что-то.