Книга Сказки лунных дней. Первая книга, страница 150 – Евгения Преображенская

– Я выберусь отсюда, – твёрдо сказал сам себе Малик. – Чего бы мне это ни стоило… Слышишь?

Он сделал несколько шагов туда и обратно, осматривая россыпи самоцветов под своими пыльными сандалиями. Внезапно одно из колец, сверкнув, привлекло его внимание. Как и волшебный изумруд, служивший сейчас светильником, оно словно бы источало некий призрачный свет.

Малик нагнулся, поднял кольцо и поднёс к глазам. Последние отзвуки стенаний утихли. Вместо них по пещере прокатился низкий утробный звук. Однако дровосеку показалось, что голос не принадлежал змее или другому опасному гаду. Скорее его мелодия походила на мягкое мурлыканье кошки.

– Ты джинн, – выдохнул мужчина, подняв руку с кольцом, словно победное знамя, над головой. – Всё верно! Нет сомнений! Ты джинн, заточённый в этом кольце! Слышишь меня, о могучий? – вновь вопросил дровосек, но ответа не получил. – Что же мне сделать, чтобы освободить тебя?

Малик нахмурился, припоминая сказки, которые рассказывала ему бабушка. Затем брови его радостно взметнулись. Мужчина тщательно потёр кольцо подушечками пальцев и, набрав полную грудь воздуха, громко провозгласил:

– Малик – так назвал меня мой родитель, отправившийся к благим детям Шама! Имя это переводится как «царь» и не иначе! Но сколько бы я ни трудился, всё тщетно… я не могу достичь успеха! И даже мой родной брат меня презирает! Так пусть же поможет магия! Услышь моё желание, джинн!

Я хочу, чтобы жизнь моя соответствовала имени безо всяких на то усилий! Я желаю стать царём и обладать всеми богатствами этой пещеры! Я желаю жить во дворце! Желаю, чтобы жена, дочери мои и… – дровосек сверкнул глазами и расхохотался, точно безумный: – И даже их любимые коза с курами были достойны самого высокого уважения и почитания!

Пять или семь ударов сердца царила тишина. Таинственный обитатель кольца словно раздумывал. А затем он ответил:

– …Будет исполнено, хозяин. Я слушаю и повинуюсь тебе.

* * *

Солнце скользило в объятья безбрежной водной стихии. Два моря – Гореш и Ахмерун, встречающиеся у берегов блистательного Алриаса, – переливались багряными оттенками. Бухту окутали благословлённые Азрэком сумерки и прохлада. Лишь самый край пляжа, выступающий из-за скалистого склона, ещё заливало заказное золото.

Молодой маг застыл в этой полосе света, такой же сильный, прекрасный и золотой, как светило. Тёплые волны, с мягким шелестом, накатывающие на берег, лизали его ступни. После купания вода моментально испарилась с человечьего тела дракона, и на его плечах теперь сверкали кристаллики соли.

Долгие месяцы дороги под неумолимым солнцем Южного континента окрасили бледную кожу некроманта в медовый цвет. Светлые волосы, собранные в тугую косу, ниспадающую до середины спины, выгорели почти добела. Зато зелёные глаза будто впитали жар этих земель. Если в их глубине и остался лёд, то где-то под веками, полуприкрытыми не то задумчиво, не то надменно.

Спутник мага, наблюдающий за ним из тени, купаться не любил. Ему милее были жар и пески. Он покорно ожидал, устроившись на пляже, и невольно вспоминал своего прежнего господина. Став слугой Мудреца, Дэзерт не раз сопровождал того к морю. Не ради конкретных целей, а просто за компанию.

Поразительно, как много общего было между двумя его господами. Если б не золотая коса Дженна, демон мог бы представить, что перед ним юный Ка-Тхауэт. Столь же высокий, широкоплечий, пожалуй, излишне худощавый по сравнению со своим младшим братом, но не менее могучий.