Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 122 – Евгения Преображенская

Маг и чародейка смотрели друг на друга и молчали. Лишь в молчании они могли услышать удивительную песнь Источника, что связала их. И только в молчании они могли передать друг другу свои чувства, не замутив их сути.

А затем Сайрон привлёк Дженну к себе и поцеловал. Осторожно подхватив её на руки, он переступил порог спальни.

— Сколько же граней может быть у счастья? — прошептала Дженна.

Она задумчиво изучала своего «демона», скользя кончиками пальцев по его плечам, груди, животу… Его смуглая кожа была совершенной: ни единого изъяна или шрама. Только на левой стороне лица от виска и до скулы виднелся тёмный след от ожога. Сайрон наверняка мог залечить и его, но… «Некоторые шрамы должны оставаться», — вспомнила чародейка собственные слова.

Дженна провела тыльной стороной ладони по щеке мага, почти физически ощущая течение его могучей витали. Струны мужчины откликались на каждое её прикосновение теплом, хорошо ощутимым движением, едва уловимой вибрацией. И струны чародейки вторили волнами чувств, мурашками, расходящимися от пальцев по всему телу.

— …Грани счастья соответствуют граням твоей души, любимая, — Сайрон поймал её руку и прижал к своей груди.

— Сай, — с опаской проговорила Дженна, — ты расскажешь мне, что произошло у Ледяницы?

— …Может быть, когда-нибудь, — ответил маг.

Девушку, пребывавшую в блаженной неге, словно окатило холодной водой. Вместо того чтобы проявить раздражение, гнев или любую другую эмоцию, лицо её возлюбленного вдруг сделалось каменным. Это безразличие было самым болезненным ответом. Оно напомнило Дженне, как многого она не знает о своём учителе.

Пусть он и назвал её своим другом, пусть его пламя более не грозило ей гибелью во время близости, и всё же это был союз горы, вознёсшейся к небесам ещё в незапамятные времена, и… бабочки-однодневки.

В этот миг раздался стук в дверь. Отняв руку девушки от своей груди, мужчина поднялся с кровати и, надев тунику, направился в гостиную. Чуть ранее к ним заглядывала служанка, чтобы спросить о завтраке. Вернулась она к обеду, но очень кстати, чтобы прервать опасный разговор.

Дженна принюхалась. Ароматы ванили, цедры, пряных ферихальских фруктов и цветов развеяли повисшее в воздухе напряжение. Но более всего бодрил дух, прогоняя прочь все грустные мысли, запах свежезаваренного кофе.

Сайрон вошёл в спальню с подносом в руках. Поставив его на столик у кровати, он разлил по чашечкам горячий напиток.

— Кофе может показаться тебе слишком тяжёлым, резким, — предупредил мужчина, подав подруге ёмкость с тёмной дымящейся жидкостью. — Кто-то полагает, что это более лекарство, нежели десерт. Многие предпочитают добавлять в него молоко, чтобы смягчить вкус…

Дженна отпила из чашечки и зажмурилась.

— Какой горький! — воскликнула она и всё же сделала ещё один глоточек. — Но вкусный… Сладкий, ореховый… и едкий, как дым! — Девушка подняла голову, блаженно вздохнув. — Совсем, как ты…

Маг поймал её вздох и коротко поцеловал в губы.

— А ты сладкая, — улыбнулся он, — как лимонное пирожное…

— О, я бы съела их целую гору! — призналась Дженна, поглядывая на поднос со сдобной выпечкой, пирожными и фруктами.

— Ты ешь, а я позже поохочусь в лесах, — сказал маг, протянув ей блюдо.

Дженна застыла в раздумьях, разглядывая лодочки, конвертики и прочие формы, сооружённые из хрустящих вафель, суфле, бисквита и орехового теста, покрытые воздушными куполами подслащенного сыра, украшенные карамелью, засахаренными орешками, лепестками роз и фиалок.