Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 175 – Евгения Преображенская

Летодор не слышал. Он таял. Они таяли — десятки юношей и девушек, привязанных к деревянным столбам.

Все они теряли не кровь, но жизни — свои долгие и разные жизни: юность, молодость, зрелость, старость… Они отдавали тепло, нежность, страсть. Они приносили в жертву своё неслучившееся счастье.

И их судьбы, словно обломанные ростки, которые могли подняться лесом, стали ветвями одного жуткого древа.

Все, как один, хранители отшатнулись от светозарной мозаики.

Белый туман из планктосов стремительно свивался трубами костей и жгутами мышц, образовывая нечто напоминающее древо из плоти и крови. Широко раскинув сучья, оно росло и набирало соки жизни. Всё ещё не имея чётких очертаний, ветви его пульсировали точно артерии: в ритме, с которым сердце гонит кровь…

Древо было живым созданием!

— …Так значит, ты целительница — не убийца? — спросил ведьмак.

— Нет, Летодор, ты был прав, — ответила Джиа. — Я убийца.

Она убийца. Она там, где нужна. Она там, где должна быть. Должна!

Девушка вновь ощутила свои ноги и, сделав шаг вперёд, замахнулась на врага мечом…

Твердь с грохотом раскололась, будто лопнуло гигантское зеркало. Небо обрушилось звенящими осколками звёзд. Мир перевернулся. В хаосе смешавшихся стихий бежал чёрный единорог, а навстречу ему шёл ещё кто-то.

Дженна пригляделась: это была та самая незнакомка из сна, который чародейка увидела в ночь прошлого Праздника! Дженна вдруг оказалась между ней и единорогом. Она стояла так близко, что могла бы дотянуться рукой до монахини.

Грубо обрезанные по плечи волосы были взъерошены. Узкое скуластое лицо с широкими бровями — перепачкано в крови. Губы кривила ухмылка. В глубоко посаженных тёмных глазах застыло выражения отвращения.

Наёмница обмерла: на шее монахини она разглядела знакомый ей амулет — монетку с кривыми краями и отверстием по центру. Тот самый амулет, что носил Друговский и который она — Дженна — описала в сказке о рыцаре и единороге!

Эту страшную сказку она так и не сумела довести до конца, но… Может быть, это и был конец сказки?!

…Где-то на грани сознания чародейка услышала отчаянный вопль чёрного единорога, которому вторил крик Дженны, крик Джиа, Леи и Василисы. От внезапного ужаса девушка забыла, кто она и где.

Мир вновь закрутился, озаряемый сиянием планктосов, и Дженна оказалась в библиотеке. Она стояла среди пыли и книг — среди обрывков старого мира, своего старого мира.

Не только кровь отхлынула от её лица, но сама жизнь покидала тело девушки. Она стала такой бледной, что казалась почти прозрачной.

Плоть Дженны будто утончалась, оставляя в нарядном платье лишь призрак. Ещё немного — и его любимая истаяла бы вовсе…

Сайрон метнул нетерпеливый взгляд на хранителя Калоса. В этот момент голос Мучителя дрогнул, будто надломился. Его песнь начала затихать.

Дженна же так и осталась стоять, схватившись рукой за древесный скол и выгнув спину, точно копьём пронзённая судорогой боли.

Видение постепенно меркло, а вместе с ним таяла и та, что вызвала его… За свою долгую-долгую жизнь Индр не раз видел, как погибают хранители Сии — с уходом души исчезали бесследно и их тела.

Переполненный волнением, хранитель Севера взглядом привлёк внимание Дэрея Сола, стоящего рядом с Сайроном. Когда Верховный жрец вопросительно поднял брови, он коротко качнул головой в сторону странника.