Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 223 – Евгения Преображенская

Дженна вышла из тени в десяти шагах от волка. Мужчина стоял, склонив голову. Бой остудил его ярость, гримаса разгладилась, уголки губ поникли.

— …Знаешь, зачем я привёл тебя сюда? — вдруг тихо произнёс он, не глядя на девушку.

Дженна не посчитала нужным отвечать. После непродолжительной паузы, волк посмотрел на неё. Махнув клинком в сторону хаты, подле которой они стояли, наёмник горько рассмеялся:

— Знай же, лисья сучка, это моя деревня… Мы стоим на костях моей матушки… Моих братьев и сестриц… Моих друзей… Это всё, что осталось от моего дома…

Чародейка вновь промолчала, не сводя взгляда с врага. Вот, значит, что за хворь поразила душу волка. И эту заразу он нёс с собой всюду, где ступал…

Дженна смотрела в бледно-серые глаза врага и видела в них боль. Она смотрела на мужчину, но видела обгоревшие тела стариков, которым не хватило сил пробиться сквозь дым и пламя. Она видела жён и мужей, заснувших в объятьях друг друга, чтобы никогда не проснуться. Она видела матерей, прикрывающих детей своими телами в бессильной попытке отсрочить гибель.

Чародейка смотрела в лицо своего врага, но слышала голос Индра: «Не спеши осуждать. Осуждающий не имеет права судить».

— Меня зовут Луко Лобо, — прошипел наёмник, широко, болезненно улыбнувшись. — И я привёл тебя сюда, чтобы показать, какая участь ждёт твоих близких…

Дженна молчала. Она смотрела на волка и вспоминала слова Дэрея Сола:

«Через некоторое время после событий у Нороэша из тюремной ямы исчез опасный преступник. Это непростые ямы, и непростые люди в них заточены. Они отличаются необычайной силой. Злодеяния, совершённые ими, настолько ужасны, что никакая, даже самая мучительная, смерть не может стать им достойным наказанием… Одним из них стал Луко Лобо — серый волк по прозвищу Бешеный».

Дженна молчала и думала о своих друзьях. Она думала о Палоше, Иарне и маленьком розовощёком Тонаре, едва научившемся сидеть. Она думала о Конопатой Фьёр и проклятом князе. Она вспоминала об убитом Еване. Вспоминала о юном волчонке и о его стае. Она думала о старом седом обезумевшем волке-учителе, которого обрекла на смерть в Сером лесу…

— Довольно, Луко Лобо, — спокойно ответила девушка, убирая меч. — Меня зовут Дженна. И обещаю: сегодня всё будет кончено. Боль уйдёт, ибо я дарую тебе покой. Ты ляжешь в земле, рядом со своими родными и друзьями…

Чародейка на миг прикрыла веки и сделала глубокий вдох, успокаивая сердцебиение. Когда она вновь посмотрела в лицо врага, в его взгляде застыл ужас. В его глазах отражалось пламя. Седые волосы колыхались в порывах горячего ветра.

Давно отгоревшие хаты полыхали с новой силой. Обугленное дерево оглушительно трещало, распадалось на куски. Пепел вздымался чёрными облаками. Пламя заходилось в жуткой пляске. Горели даже камни и оледенелая земля.

Огненный шторм бушевал вокруг противников. Кольцо медленно сужалось. Стихия, набирая силу, приближалась к людям.

Луко Лобо задрал поросший густой желтоватой щетиной подбородок, разинул рот и заорал что есть мочи. Его взгляд, мечась в поисках выхода, остановился на чародейке. В последнем отчаянном порыве наёмник занёс меч и рванулся к девушке.

Дженна не шелохнулась, лишь слегка повела пальцами рук, сплетая ленты витали. Стена пламени зашумела позади неё и двинулась вперёд. Огонь поглотил чародейку. Наёмник, взвизгнув, отпрыгнул назад.