Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 233 – Евгения Преображенская

* * *

Путь её был долог и однообразен. Собственные размышления — единственное, что оставалось Дженне.

Возможно ли, что проклятие Василисы, проклятие её родного мира — это некое противоядие от болезни чёрного единорога? Или же Дженна, как в случае с вогником, носит в себе ключ к исцелению?

Кто подскажет? Кто ответит? Сестра Индра? Или же сама Дженна уже знает ответ?

Она знает: всё будет хорошо! Это её сказка. Много лет назад Василиса написала первые страницы, а теперь Дженна допишет счастливый конец.

Она спасёт единорога, и все вместе хранители защитят Сию от врага. Дженна с Сайроном будут вместе. Они построят дом, где будет неизменно пахнуть пирогами, и обзаведутся семьёй — большой и дружной семьёй. Раз Ивия Флекси смогла приручить волка, смогла зачать от него дитя, то и у Дженны есть надежда!

Девушка прижала ладонь к курточке, в потайном кармане которой, у самого сердца, она носила перо чёрного коршуна.

— …Если твоя сестра жива, я найду её, — вспоминала она разговор с Индром.

— Ты ведь знаешь, что сияние чёрного единорога смертельно опасно для всех… — напомнил музыкант.

— «Держаться от этих зверей нужно как можно дальше, — процитировала чародейка, — будь ты невинная дева, рыцарь без страха и упрёка или случайный путник. Однако человек храбрый и благородный может противостоять проклятью чёрного единорога».

— «…Непродолжительное время», — поправил хранитель, внимательно смотря на собеседницу.

— Да-да, я помню, — девушка коротко улыбнулась. — Я успею. И всё же… — Она глубоко вздохнула и, вновь посмотрев на Индра, продолжила: — Сайрон… Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы у Сайрона была возможность… спасти меня. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Индр.

— Не знаю, как вы общаетесь между собой, на что способны хранители, но… Сообщи ему, где я. Не сразу, нет! — Дженна невесело рассмеялась. — Он же примчится и, чего доброго, укокошит всех, а меня на веки вечные заточит в какой-нибудь башне… Дай мне время помочь твоей сестре. А уж после… Ну… Понимаешь?

— Понимаю, Дженна.

Каменный лес Маймору постепенно редел, пропасть под ним сокращалась. Словно выбираясь на возвышенность, древесные столбы мельчали и хирели. Некоторые деревья лежали поваленными, от других остались только пни. Обломанные, разбитые кроны усеивали равнину острыми осколками.

Здесь лисья тропа обрывалась. Выйдя из тени, Дженна долго бродила по равнине. Безликое пространство руин походило на бесконечный лабиринт. Где север, а где юг — оставалось лишь догадываться.

Девушка шла и шла, а пейзажи вокруг неё не менялись. Казалось, весь мир заволокли тяжёлые промозглые туманы. Стало сложно разобрать, деревья вздымаются перед путницей или же колонны — останки некого города.

Толстый слой пепла чёрным саваном покрывал руины, скрывая прочие цвета, сравнивая углы. Неподвижное низкое серое небо прятало дневное светило.

Из-за занавеси дымки проступали однообразные колонны. Изредка под ногами угадывались ступени лестниц. Путь преграждали раздробленные обломки стен и куполов, капителей и арок. Несколько раз чародейка наталкивалась на разрозненные части тел зверей, птиц и самих сидов. Сердце девушки заходилось в испуге, но ум напоминал, что это были лишь разбитые статуи.

Порой Дженне чудилось, что она осталась одна-одинёшенька на целом свете, провалилась в какой-то кошмар — и не может очнуться. В Каахьеле была хоть какая-то история, отпечатавшаяся болью на камнях, но в Бешбьяс не осталось даже боли.