Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 235 – Евгения Преображенская

— Я нездешний, — ответил Сайрон фразой, которой отвечал уже, должно быть, тысячи раз и в сотне миров. — Но собираюсь осесть где-нибудь в этих краях… — добавил он впервые. — Построить дом, завести хозяйство.

— Дом, значит, — краешком губ улыбнулся эльф. — Вот и я направляюсь домой… — он вздохнул. — Опостылело всё… Да и не нужны мы больше в этих краях… Смешно! Теперь вингенсы выполняют работу лис.

— Да, я слышал, — произнёс Сайрон. — Позволь спросить, далека ли твоя дорога?

— Далека, — задумчиво ответил собеседник. — За Оесши, у самого моря Мегалис когда-то были наши земли…

— Были?

— Да ты и впрямь нездешний, — ухмыльнулся эльф. — Знай же, до того, как появилось Единое королевство, повсюду были княжества эльфов. — Наёмник зло поморщился, сощурив красивые зелёные глаза: — До того, как хранитель Юга решил, что отныне страна станет единой и править ею будет молодая, перспективная и быстро развивающаяся раса…

— Люди, — уточнил Сайрон. — С каждым столетием их становится всё больше…

— Именно, — кивнул эльф. — Крысы тоже размножаются успешнее многих, но разве это наделяет их качествами правителей?

Сайрон скупо ухмыльнулся, отрицательно покачав головой.

— Вот и мы, эльфы, усомнились. Мы воспротивились воле хранителя. И наши королевства были стёрты с лица, — губы наёмника презрительно скривились, — Энсолорадо. Наши владыки были свергнуты, а дворцы разграблены. Наши боги были преданы забвению, а леса поглотили города и пахотные поля.

Маг нахмурился:

— Мой дом постигла похожая участь. Но не могу поверить, что хранитель Юга допустил подобное в Энсолорадо…

— …Хранитель Юга — деспот и тиран, как и всё его племя! — выкрикнул эльф в тёмную морскую даль, не заметив, как при этом переменилось лицо собеседника. — Его войска уничтожили мой дом. Я, мои родные и тысячи мятежных эльфов были заключены в темницы. Но, — рассказчик отмахнулся, — то дела минувших лет. Давно уже не появлялись в небе ни хранитель Юга, ни прочие хранители, — эльф вдруг болезненно рассмеялся. — Может быть, люди, с их аппетитами, поглотили и их?

— Не удивлюсь, — мрачно вымолвил маг. — Поглотили… Так или иначе.

* * *

Запахи, льющиеся сквозь туман, становились всё ярче. И вот уже дымка рассеялась, будто бы её и не было, а за ней открылась картина, при виде которой у Дженны замерло сердце.

Под сводом свинцовых туч распростёрлась бескрайняя тёмно-зелёная гладь воды. Волны накатывали на угольно-чёрный песок. Белая пена шипела, будто тысячи змей. По грани между рассерженной морской стихией и безжизненной пустыней шла она…

Изящная и грациозная, точно лань, она приближалась к Дженне. Ветер трепал всклокоченную чёрную гриву. Глаза с горизонтальными зрачками сияли подобно рубинам.

Заметив Дженну, чёрный единорог поднялся на дыбы, и побережье огласил неистовый крик. Вопль этот не имел ничего общего с лошадиным ржанием. В нём звенела чистая мощь и… боль.

— Я пришла, — громко произнесла девушка, устремляясь навстречу. — Слышишь, Гьюзайлин? — Она остановилась в нескольких шагах, вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. — Я пришла… как ты и предсказывала. Ты помнишь меня?

Единорог выгнула изящную шею, закрутила головой, попятилась.

— Ты изобразила нас на своих картинах, а я написала о тебе сказку! — сказала Дженна, сделав ещё один шаг вперёд. — И вот я здесь…