Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 44 – Евгения Преображенская

Знакомый блеск клинка, подобно утренней заре, осветил тьму. И зычный воинственный клич пронёсся над лесом, отпугивая кошмары. Хранитель Севера действовал так стремительно, что движения его сливались в единый рисунок света.

Словно шаровая молния, он плясал между сосен, и атаки его не знали пощады. Когда светоносное остриё находило цель, раздавался крик, и очередной девичий образ рассыпался тысячами осколков льда.

Его спутник атаковал и мечом, и магией. Когда он вскинул руки над головой, ночь засияла тёмно-алыми отблесками. Деревья вспыхнули, будто факелы. Гудение огня заставило смолкнуть мольбы и причитания ветра. Те, кого могла обогреть сила пламени, уже давно были мертвы, а духи, завладевшие их голосами, просили иного тепла…

Силуэты женщин и детей таяли один за другим, пока лес не опустел.

— Как не хватало здесь столь славного костра, — грубым голосом, больше напоминающим рычание, проговорил воин. — Благодарю вас за помощь…

— Давненько не виделись, старый служака, — кивнул ему Индрик. — Познакомьтесь, — он обернулся к магу. — Сайрон, мой друг. А это Ина̀льт Бо̀гат, последний из рода князей Богатов, что правили в этих местах, — он задумался, — лет сто назад, если я не ошибаюсь?

Инальт Богат сильно ссутулился, и всё же Сайрону, несмотря на свой рост, пришлось поднять голову, чтобы заглянуть ему в лицо. В синих, как вечернее небо, глазах воина застыла древняя ярость. Ветер бессильно колотился о его шубу чёрного волчьего меха.

— Сто лет и тридцать два года, — ответил бывший князь. — Ровно сто лет, как я поставлен Пресветлым Индром служить на границе. И впервые с тех пор она вновь подошла столь же близко… Вы ведь поэтому здесь?

Сайрон из-под капюшона вопросительно взглянул на друга.

— Сегодня мне особенно нужна твоя помощь, о Великодушный Инальт, — кивнул Индрик. — Ибо мы следуем прямиком во чрево зимы…

— Я прослежу, чтобы снаружи всё было спокойно, — поклонился Инальт.

— Великодушный Инальт? — переспросил Сайрон, когда они направились дальше по тропе, петляющей между высокими сугробами. — А согласятся ли с этим прозвищем местные жители, о Индр Многоликий?

— Такова участь венаторов или, как их называют древние народы, сьидам, — задумчиво ответил музыкант. — Чтобы сохранить теплоту сердца в лютую зиму, порой нужно обрасти толстой шкурой.

Сосны, вздымающиеся по краям дороги, хлопали ветвями. Духи, прячущиеся в их кронах, перекликались голосами ветра. Они сплетали звуки стихии с голосами тех, кого погубила стужа, но нападать не решались. Они умели ждать. И они умели наблюдать.

Сайрон отвернулся от очередного порыва метели. Стужа крепчала, и снежинки осколками врезались в лицо. Плащ трепетал за плечами мага, будто чёрные крылья. Холод медленно пробирался под одежду.

Гости веселились до предрассветных сумерек. Наконец, когда мир застыл на пороге ночи и дня, пришло время засвидетельствовать своё уважение тем, кто пребывал за гранью смерти, разделив с ними великую радость жизни. Говорили по очереди, поднимаясь с места. Поминали родных, близких и друзей, а затем выпивали в полной тиши.

Палош не знал родителей, но поблагодарил их, на каком бы свете они ни находились, за то, что подарили ему жизнь, в которой он познал счастье выполнять свой долг, а отныне — рука об руку с любимой женщиной.