Онлайн книга «Неладная сила»
|
– Здорово, дед! – Демка поклонился, заодно погладил псов. – Здоровее видали! – Егорка ехидно покосился на него. – Я уж думал, ты на тридцать три года заснул! – Умаялся вчера. Дед, что это мы нашли? – Демка показал ему кругляшок на ладони. – Это, соколик мой, старые куны – златник князя Владимира, что Новгород крестил. – Куны? – не поверил Демка. – Да разве ж такие куны бывают? Демка видал новгородские гривны – слитки серебра, похожие на толстенькие палочки. По весу они делятся на ногаты и резаны, ногаты делятся на мортки, четвертецы, лбецы, веверицы, что выражается в шкурках или их частях, а совсем облезлые куски, где одна кожа без меха, – это драницы. Демка с кунами встречался редко: Ефрем за свои железные изделия с людей брал то полотном, то хлебом, то мясом, если кто свинью или бычка забьет, и тем же расплачивался за работу с Демкой. О кунах речь в Сумежье заходила, только когда боярин Нежата Нездинич приезжал за данью. Но этот желтый кругляшок куда больше напоминал украшение, какую-нибудь подвеску к женскому ожерелью, чем привычные средства расчета. – Шеляги серебряные видел? Круглые, только побольше. – Видел. Да и мы с Хоропуном… – Демка запнулся, вспомнив, как схватился с бывшим приятелем в ночном лесу. – Вот и эти такие же, только из золота. Бил их князь Владимир, Красно Солнышко, лет двести назад. Демка помолчал, разглядывая златник. Что-то не вязалось… – А как он… в землю-то попал? Под папоротник? – Как? – Егорка воззрился на него. – Гроза была? – Была. – Молонья с неба пала? – Пала. – Вот в ней он и прилетел. – Откуда? – Да с неба, дуботолк ты этакий! Демка посмотрел на золотую голову в круге. Само солнце послало ему этот дар? Со своим изображением? Отпечатком? – Но как же… говорили же – перстень золотой… – Это золото? – Ну… вроде да. – Под папоротником нашел? – Нашел. – Так чего ж тебе еще надо? А что не перстень – ты кузнец? – Кузнец… – Перстеньки бабьи делать умеешь? – Умею. – Ну и отвяжись от меня! Дальше – тебе и дело в руки. Демка сжал златник в ладони. Это золото из-под папоротника – да где еще он мог бы его взять? На женский перстень здесь хватит. И кому надо знать, в каком виде сокровище нашлось? Уж Егорка не проболтается. Его псы – и подавно, подумал Демка, свободной рукой поглаживая мягкие уши, которые сами совались ему под ладонь. * * * Пироги – в печи, Гридьба – в корабли… За прошедшие дни Устинья так привыкла к этому заговору-молитве, что повторяла и напевала его за разными занятиями почти безотчетно. Перепелкою серою В рощу лети… лети… лети… Сейчас она возилась на длинных огородных грядах позади избы. Свекла и морковь уже выпустили по два-три листочка, пришла пора их прореживать, и вечер выдался пасмурным, в самый раз для такой работы. Ковыряясь в земле, Устинья вдруг ощутила, что кто-то ее слушает, рядом кто-то есть. Дядька? Она разогнулась, обернулась – и обнаружила в трех шагах от себя застывшего столбом Демку сумежского. – Ох! – От неожиданности Устинья вздрогнула и прижала к переднику грязные руки. Поморгала – подумалось, что это блазень. А если нет – то как некстати гость явился, когда она тут возится, растрепанная и вся в земле. – Свекла что свинья – толста да красна! – пожелал блазень. – Лучок что медок, чеснок что творог! – И ты будь здоров! – Устинья невольно засмеялась этому приветствию, явно придуманному тут же. – Ровно с дерева слетел! |