Книга Неладная сила, страница 122 – Елизавета Дворецкая

Куда идти – Демка понятия не имел, но вдруг ему померещился впереди свет. Непонятно было, как он велик и насколько далеко, но это была видимая цель, и Демка, отводя с дороги ветки, стал довольно шустро пробираться на свет. Только бы не исчез! Мельком вспомнились рассказы: огнем горит в ночном лесу папоротников-цвет, а он на месте не сидит, перебегает, за ним умаешься гоняться, потому и так мало людей, сумевших этим чудом овладеть. Вспомнился Егорка – запропал старик, но где ж его теперь искать? Придется самому…

Огненный свет усиливался, растекался над почвой. Не здесь ли то место, откуда земля бросает в небо зарницы? Демка уже ясно видел пламя – горит лес, подожженный молнией? Деревья разошлись, он очутился на широкой поляне. Невольно вытаращил глаза: вся покрытая пышными кустами папоротника поляна была объята желтовато-синим пламенем. На Демку веяло дымом, летели искры. Он попятился – огонь хлынул ему навстречу. Демка завертелся, отыскивая обратный путь. При жарком свете ему ясно были видны все заросли вокруг – и то, что выхода уже нет. Стремительно, будто текущая под уклон большая вода, огонь окружил то место, где он стоял. Оказалось, что все вокруг заросло папоротником, это он путался в ногах, пока Демка сюда шел. И теперь весь он горел, поле пламени расстилалось везде, сколько хватало глаз. Кружок чистой земли с Демкой посередине быстро сжимался.

Стащив шапку, Демка закрыл ею лицо от дыма, но и так ощущал, как трещат волосы. Не может свежая зелень так полыхать, это морок, уверял он себя. Темный свет на него страх наводит! Отгоняет. Не бояться, не поддаваться – и морок отступит.

Сквозь одежду стал просачиваться жар, хранить самообладание делалось с каждым вздохом все труднее. «Михаил-Архангел! Никола Милостивый! – твердил Демка про себя. – Закройте меня… раба божия… железным тыном от земли до неба…»

Но вместо небесных покровителей перед его мысленным взором почему-то появилась Устинья. Вспомнилось, как он лежал у себя в избе, томимый лихорадкой и мучимый таким же жаром, как коснулась лица прохладная ладонь и он понял, что она несет ему избавление… Как эта рука омывала ему лицо холодной водой, но он ясно ощущал, что целящая спасительная сила – в руке, а не в воде…

Погруженный в эти воспоминания, Демка не знал, долго ли так стоял, но вдруг опомнился. Вокруг было тихо. Осторожно он опустил шапку. Огонь угас, только еще веяло гарью и под ногами сверкали искры. Вся поляна вокруг него была пуста и черна. В вершинах гудел ветер.

Только в одном месте что-то светилось. Одинокий куст папоротника, большой и пышный, сиял, но не горел, а просто испускал пламенный свет каждым своим узким листиком на длинном стебле. Сперва Демка подумал, что этот куст просто еще не догорел… а потом понял.

Да это же он! Тот самый куст, за которым он сюда явился!

Не сводя глаз с чудесного куста, Демка сделал несколько шагов. Под ногами трещала сгоревшая зелень, при каждом шаге взлетали искры и облачка горячей золы. Но это уже были мелочи. Главное – нашел.

Демка приблизился к кусту. Вблизи тот источал жар. Демка окинул его опытным глазом. Работа в кузнице научила его хорошо различать, какую степень нагрева железа означает каждый цвет – от багрового до белого. Куст пылал соломенно-желтым – какой бывает при закалке.