Онлайн книга «Неладная сила»
|
– А как же князь Игорь? – не сдавалась баба Параскева. – Он ее перебил! – Может, в болото загнал. – А кто же тогда в бору похоронен? Литва, что ли? – Игорь и похоронен. – Отчего же он умер? – От ран, пока с литвой воевал. А сгубила ее слепота, оттого что из источника нашего попила воды. – А я слышала, сам Игорь в том озере похоронен, в серебряном гробу! – сказал Арсентий. – Как услышал, что гроб всплыл, про него подумал. А там девица. Собирайтесь завтра спозаранку, мужики! – Староста огляделся. – Будем часовню ставить обыде́нную[10]! Коли такие чудеса пошли – надо Бога молить, пока литва из болота не повылезла! Нам идол каменный не поддался – пусть девица озерная его стережет, раз ей от Бога такое вышло повеление. Кто-то засмеялся, но немало лиц выражали тревогу. – Стой, Арсентий, погоди! – сказал Куприян. – Погоди с часовней. Вы рассудите, люди добрые, кому хотите часовню-то ставить? – Кому? – ответил ему Арсентий. – А ты не слышал, что ли? Эта Талица была девицей… – Да слышал я! Вот как услышал, так вспомнил: и я ведь про эту девку от матери слышал, да уж больно давно. Правду сказали: был источник, и жила при нем девица. Но то ж было во времена поганские, вот, и Параскева то же говорит. Да, Осиповна? Та девица – не девица вовсе, а шишига. Навка какая-нибудь. – Ты же сам к ней на поклон ходил! – Изумленная баба Параскева всплеснула руками. – Нынче же! – Сну поверил, – Куприян показал на Устинью, – думал, может, и впрямь нам тут неведомая святая явилась? Бывал же так! А теперь вспомнил: неоткуда у нас тут святой взяться, а вот навка вылезла из озера – это может быть, идол тот каменный ее призвал, а не Бог. А вы ей часовню хотите строить – мольбище идольское! Не успел Куприян договорить, как что-то толкнуло его сбоку. Всегда готовый дать отпор, он обернулся – и охнул. Устинья, до того спокойно стоявшая рядом с дядей, без единого звука упала на него, так что он едва успел ее подхватить и в растерянности опустил наземь. Народ отхлынул; загомонили женщины. Куприян встал на колени возле племянницы. Устинья была без чувств. – Померла! Девка померла! – истошно закричали бабы, видя, как Куприян лихорадочно ищет у нее на руке бьючую жилку. – Желанныи матушки! – Ох, смотрите! – вскрикнула Неделька; от испуга она ухватилась за мать, но не убежала. – Трава урочная! Пучок урочной травы был за пазухой Устиньи; когда та упала, пролеска вывалилась на землю. И теперь, у людей на глазах, синие цветы от домовины, с самого утра свежие, почернели и обратились в горсточку праха… Глава 7 Закатный свет застал Куприяна снова возле Игорева озера. Это стал будто другой человек: исчез веселый говорливый знахарь, глаза на мрачном лице сверкали из-под насупленных бровей, и теперь даже незнакомец легко определил бы – человек знающий. К этой мрачности привела тяжелая душевная борьба. Ради себя самого он не пошел бы на то, ради чего сюда явился. Но ради Устиньи… Когда девушка вдруг обмерла, многие подумали: она-таки Демку испортила и теперь порча, снятая с него, к ней воротилась. В испуге народ отхлынул, и возле Параскевиной избы остались только лежащая на земле Устинья и Куприян, державший ее голову. На лицах сумежан отражался испуг и враждебность: чем больше Устинья раньше вызывала уважения, тем более сильную неприязнь внушала теперь. На нее смотрели так, как если бы поповская дочь вдруг у всех на глазах обернулась кошкой или свиньей! |