Книга Неладная сила, страница 40 – Елизавета Дворецкая

Мавронья обхватила Демку за плечи и подняла, усадила, придерживая сзади. Та мягкая рука стала омывать ему лицо холодной водой. Тихий шепот продолжался, и Демка ясно ощущал, как вместе с каплями воды с его лица стекает боль и жар. В голове яснело, тяжесть уходила из тела.

– И замкну тридевятью замками-ключами, и дам ключи звездам… Звезды вы ясные, возьмите ключи, отнесите на небеса! – закончил голос, и к этому времени Демка уже ясно сознавал, кому принадлежит эта мягкая рука.

Живая рука, снявшая порчу от руки мертвой.

Когда она закончила умывать его и отодвинулась от лица, Демка, не смея открыть глаза, поймал эту руку и снова прижал к своей щеке. Только бы она не исчезла, не оставила его снова во власти мертвой девки…

Вернувшись на площадь, Устинья застала толпу распавшейся на мелкие судачащие кучки. Куприян уже сидел на завалинке Параскевиной избы возле самой хозяйки. Он уже рассказал, что они с Устиньей увидели на поляне у озера, и теперь слушал Параскеву.

– Мы с бабами сели да стали вспоминать, кто что от бабок своих слышал про Игорево озеро, – рассказывала она. – Я вспомнила, что мне матушка моя рассказывала, Марья Якимовна. Будто бы в давние времена, еще поганские, имелся в наших края некий целебный источник, его люди поганские за святой почитали. И жила при нем девица дивной красы. Раз приехал князь Игорь из Новгорода дань собирать, ехал мимо да напоил коня из того источника. А сам вдруг взял и ослеп. Ночью спит, видит во сне девицу: мол, говорит, ты из моего источника коня напоил, теперь умойся из него – и будешь здоров. Он умылся – прозрел. И видит девицу перед собой, красоты несказанной. Говорит ей: будь моей женой. Она согласилась. А был у него воевода один, завистливый, он и говорит: эта девица, мол, со мной раньше блуд творила. Рассердился князь и бросил ее об землю – и где упала она, там стало озеро, а из озера река потекла, и стали ее звать Талица – как ту девицу. А оттого большие беды настали, пришла литва, всю землю нашу пожгла, пограбила, всех людей убивала. Стал князь Игорь с богатырями своими литву воевать. Всю перебил, только и сам от ран тяжких умер. Потому литва на том берегу Игорева озера похоронена, а князь с богатырями – в том бору, где Тризна. Выходит, та девица и есть. Она тебе свое имя сказала – Талица? – обратилась баба Параскева к Устинье.

– Вроде бы… да. – Та нахмурилась, пытаясь точно вспомнить речь девицы. – Похожее какое-то. Мне запомнилось, Проталия, но может, и Талица.

– Так она наша, стало быть! – заговорили вокруг. – Здешняя!

– Откуда ж чужая здесь возьмется?

– А если наша, то будет нам обороной!

– Но для чего же она опять из озера вышла? – спросил Куприян. Чем дальше он слушал бабу Параскеву, тем сильнее хмурился. – Князя того давно в живых нет.

– Оттого, что бог каменный воротился. Беду он нам несет.

– Это что же – литва опять явится? – заговорили в толпе.

– Может, и литва.

Литва была известным врагом новгородцев: не раз она приходила, воевала западную часть земли Новгородской, по Шелони, но и здесь ходили предания о былых сражениях. Раньше знали о том, что князь Игорь литву в болото загнал, но про девицу вспомнили только сейчас.

– Да как она явится – она вся в болоте Черном перетонула! – возразил старик Овсей. – Вы, бабы, вздор городите. Был источник, это верно. Исцеления добрым людям от него были, тоже верно. Пришла литва, попила из него воды – и ослепла вся. А сослепа побежала и в болоте вся утонула!