Книга Хрустальное королевство леди-попаданки, страница 47 – Марина Ружанская

- Не женаты, - торопливо поправилась я.

- Оливия, вы серьезно думаете, что я могу покуситься на вашу честь?

- Ну… Я могу покуситься на вашу. Не будем исключать такой вариант.

Мужчина на секунду опешил от такого поворота событий, а его друг с внешностью рыцаря-паладина отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

Впрочем, Алвар тоже быстро взял себя в руки.

- Не могу сказать, что я буду против этого варианта, - нагло ухмыльнулся герцог, развернул коня в сторону замка и ледяным тоном заявил, ставя точку в нашем разговоре. - Отказ не принимается, леди.

Впрочем, уходить несолоно хлебавши я не собиралась. Под ледяным взглядом королевского ревизора я вернулась к торговцу, выкладывая перед ним на стол злосчастную нитку бус.

- Господин Хасан, помните, мы с вами говорили несколько дней назад?

- Вас трудно забыть, госпожа, - улыбнулся в бороду купец. - Хотя, клянусь, бородой моих предков, я точно не ожидал такого.

Он взял в руку украшение, придирчиво изучил каждую бусину, перекатывая их на ладони, как драгоценные камни.

- И я не знаю ни одного стекольщика, который сумел бы повторить то, что сделали вы, госпожа. Даже мастера Нахлат-Умм-Ганим не делают такого.

- В таком случае, надеюсь, я получу хорошую цену.

- Несомненно, госпожа, пусть все монеты в моем кошельке станут чешуей рыбы, а тень моя убежит искать другого хозяина, если я позволю себе оскорбить столь умелую мастерицу. Предлагаю вам… один золотой.

Один? Я засомневалась. На первый взгляд цена кажется достойной. Все же золото, а не серебро. Но и бургомистр и Сабрина говорили о том, что за такое украшение можно купить едва ли не целую карету. Да и королевский ревизор, который скоро взглядом просверлит дыру в моем затылке, тоже уверен, что это очень дорогая вещь.

Но меня смущал тот момент, что если я сейчас загну слишком много, он может вовсе передумать. А мне нужно долгосрочное сотрудничество, а еще качественное сарафанное радио.

Зато Риз, которая уже пришла в себя, подбоченилась и мгновенно включилась в игру под названием “Торгуйся до потери пульса”.

- За одну монету, уважаемый Хасан, ты можешь на эти бусы только подышать. Да у тебя в любом городе такую редкую вещицу с руками оторвут! А ежели удастся какой-нибудь “светлости” впарить, так и с ногами унесут. Десять!

Я едва не поперхнулась, но боевая служанка уперла руки в бока с таким боевым видом, словно торговалась не за стекляшки, а за жизнь. Похоже, что боялась она лишь бургомистра и семейство баронов. На всех остальных чихать хотела и знала, как за себя постоять.

- Ай-яй! - закачал головой торговец. - Голос такой красавицы звучит слаще меда из ульев джиннов, но слова ранят больнее, чем их жала. Откуда у старого Хасана такие деньги? Три!

- Ха! Да мне батя еще в детстве рассказывал, что финиковые пальмы в священном городе Умм-Ганим дают плоды размером с детскую голову. А последний босяк там ест на золоте и спит на серебре. Семь.

- Пусть ворчание моей тещи станет громче, чем рев шакала в полнолуние, нет у меня таких денег! - убедительно всплеснул руками Хасан. - Пять и это последняя цена!

- По рукам! - тут же заулыбалась служанка, с довольным видом победителя перебрасывая толстую русую косу через плечо и обернулась ко мне, задорно подмигивая, мол “видали, как я его?!”.

Старый Хасан вручил мне пять монет, а заодно мы договорились, что завтра перед отъездом я принесу еще бусин столько, сколько успею сделать за ночь. На этом мы и расстались довольные друг другом.