Книга Птицелов Его Темнейшества, страница 119 – Мира-Мария Куприянова

— Марго, не нагнетай. И вообще, сейчас речь не об этом. Интерес к аукционам меценатства нужно повышать. Помимо заинтригованных ассортиментом демониц есть еще и те, кто томится от любопытства. И хочет воочию увидеть Атессу самого Дьявола. А тебя тут постоянно нет! Тебе надо присутствовать хотя бы на одном концерте.

— Он сказал, что Орнитариум вне опасности, покуда а я качественно выполняю… нашу договоренность.

— Рит, ты зациклилась? Черт… ладно. Разберем. Думаешь, он тебя обманул? Но Сатана никогда не врет. Может недоговаривать и юлить. Но не врет. Значит ты не выполняешь договорённость. Все? Разобрались с этим? Так как на счет присутствия на…

— Я не выполняю? — возмутилась я, перебивая девушку самым возмутительным образом- Да я… Да… Ну хорошо. Значит, надо талантливее?

— Марго? — в голосе демоницы отчетливо скользнуло подозрительное напряжение- Я не знаю, о чем ты. Но если что, я ничего такого тебе не говорила и не советовала!

— Могу и куда талантливее, если надо, — не слушая, зашипела я, направляясь в свою комнату- Я могу так талантливо, что сами поверите!

— Марго, так ты будешь на концерте?

— Я везде буду. И в таких позах, что автор камасутры вспотеет, — рявкнула за плечо я.

— А…э… ну, ладно. Я оставлю вам с Андрасом места в первом ряду, да?

Но ответом ей стал лишь хлопок двери, когда-то ведущей в нормальную человеческую спальню.

Сидящий по левую руку от меня шеф напрягал. Заставлял нервничать. Отвлекал от творящегося на сцене беспредела. Да и вообще вносил значительный разлад в мои растрепанные чувства.

Мощная фигура, волей неволей контактирующая с моим голым плечом своим обтянутым в костюмную ткань бицепсом. Легкий аромат каких-то горьковатых трав. И хищный взгляд, то и дело скользящий по кромке моего скромного декольте. Вот как, скажите, в таком напряженном состоянии было сосредоточиться на концерте? А уж, тем более, на своем коварном плане месте. Знать бы еще, в чем он может состоять.

— Маргаритка, ты так сопишь, что сейчас из ноздрей пар повалит, — тихо шепнул мне на ухо Его Темнейшщество, будто нарочно задевая чувствительную мочку своими горячими губами. Хотя, с чего бы это «будто»? Нарочно, естественно. Да и скользнувший по коже кончик языка на это прямо намекал.

— Тш-ш-ш! — раздалось за нашими спинами. И мы с Темнейшеством оба виновато кивнули пожилой леди с рогами, которая в театральное пенсне с пугающим интересом следила за представлением.

— Вы мешаете насладиться зрелищем, — не разжимая губ, процедила я.

— Зрелищем? — шеф подозрительно глянул на сцену.

Там, в картонных кустах небрежно прорисованного рододендрона как раз страдал солист больших и малых, простирая руки к ночному небу и воспевая неразделенную любовь к красавице на балконе. Красавица, тем временем, смущенно улыбалась в усы, задрапированные кокетливым газовым платком. И хорошо поставленным альтом (кстати, ставшем решающим аргументом в пользу выбора на эту роль) грезила о высоком чувстве далекого принца. Игнорируя страдания имеющегося в ее распоряжении бедного поэта.

— Вот так всегда, — удрученно вздохнул маркиз Ада- Женщины никогда не замечают счастья у себя под носом. В чем рациональность любить непонятного заморского мужика? Может он извращуга какой. А тут свой, проверенный, на все готовый.